Уильям Дерезевиц - Уроки Джейн Остин. Как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым

Так в чем же заключалось счастье – счастье, которого добивались герои? Критик, заметивший, что в мире Остин дружба – «истинный свет жизни», был прав лишь наполовину, поскольку противопоставлял дружбу любви. Но для Остин дружба – основа любви. Как бы это заявление ни раздражало нас с Марианной, для Элинор оно имело глубокий смысл: «Не стану отрицать… что я высоко его ценю, что уважаю его, что он мне нравится». Перелистав другие книги Остин, я обнаружил те же слова. «Она уважала и ценила этого человека, была ему благодарна, искренне желала ему счастья», – прочел я об Элизабет Беннет. «Сердце у него предоброе, и я всегда буду испытывать благодарность к нему и большое уважение…» – сказала бесхитростная подруга Эммы, Гарриет Смит. Все девушки говорят об одном и том же.

В понимании Остин любовь начинается с дружбы, стало быть, должна подчиняться тем же законам. У любимых, как и у друзей, есть высокое предназначение: они помогают нам стать лучше, заставляют совершенствоваться, невзирая на риск ранить наши чувства. Влюбленные в романах Остин побуждают друг друга быть бескорыстнее, внимательнее, добрее и заботливее не только по отношению к избраннику, но и ко всем вокруг. Из ее произведений я понял, что любовь (как же изменились мои взгляды со времен мятежной юности) созидает, а не разрушает. Любящие люди не должны призывать друг друга к ниспровержению общепринятых ценностей, как поступали Марианна и Уиллоби, наоборот, они обязаны учить другу друга тому, как важно приличное и достойное поведение, убеждать в том, что общественные устои необходимо соблюдать. Любовь для Остин не является синонимом вечной молодости. Любовь для нее – синоним взросления.

Остин понимала, даже одобряла, юношеские страсти, но знала также, что все это преходяще. «…В предубеждениях юного ума есть особая прелесть, и невольно сожалеешь, когда они уступают место мнениям более общепринятым», – размышлял полковник Брэндон. То, что мы с Марианной имели свои иллюзии о любви и верили в них, естественно, и все же утрата таковых неизбежна, даже если эта утрата горька. Остин уважала Элинор, но все же ее любимицей была Марианна. Именно поэтому Остин желала видеть Марианну счастливой. А счастье, по Остин, – это способность меняться на протяжении всей жизни.

Единственное, что поражает до глубины души, это то, насколько предсказуемы влюбленные. Конечно же , Марианна и Уиллоби потеряли голову. Все знали, что это произойдет; они и сами знали – еще до встречи друг с другом, – что так будет. Но поистине героический и значительный шаг заключается не в этом, а в том, чтобы принять обдуманное решение, терпеливо взращивать взаимное уважение, заботу и понимание, с ответственностью подойти к совершенствованию друг друга, отказаться от упоительных грез и циничной расчетливости. Вот в чем подлинная свобода; только это позволит вам разорвать кандалы инстинктов и клише. Я вдруг осознал, что счастливые браки в конце произведений Остин – всегда неожиданность. Казалось бы, Уиллоби и Марианна созданы друг для друга, но Остин всегда выбирала в качестве суженых для своих героинь «не тех» мужчин: не того класса, не того возраста, не того темперамента. Ни один человек из окружения Эммы, Элизабет и Энн не догадывался о том, кто составит их счастье; даже самим девушкам это было невдомек.

Остин уверяла, что истинная любовь всегда удивляет, и если она действительно истинная, то будет удивлять и дальше. Что бы там мы с Марианной не напридумывали, влюбленные вовсе не должны соглашаться во всем друг с другом и обладать одинаковыми вкусами. Подлинная любовь для Остин есть вечный конфликт интересов и взглядов. Если ваш избранник изначально похож на вас, то вы оба будете топтаться на месте. Характер возлюбленного важен не только потому, что вы проведете с этим человеком всю жизнь, а потому что он непременно повлияет на становление вашей личности.

Чарлз Мазгроув из романа «Доводы рассудка» взял в жены Мэри – плаксивую и заурядную сестру Энн Эллиот. А «…женись он удачней, он мог бы развиться; женщина, поистине его понимающая, могла усовершенствовать его характер, сделать тоньше и тверже. Теперь же Чарлз старательно предавался одним забавам; остальное время тратил он впустую». Все произошло тихо и незаметно, но все же это человеческая трагедия. Даже Джон Дэшвуд, противный сводный брат Элинор и Марианны, выбери он себе иную суженую, мог бы стать человеком: «Женись он на более мягкосердечной женщине, то, быть может… сам умягчился сердцем, потому что вступил в брак он совсем юным и очень любил жену. Однако миссис Джон Дэшвуд была как бы преувеличенной карикатурой на него самого – еще более себялюбивой и холодной». Да, «преувеличенной карикатурой на него самого»; я понял теперь, что желание быть с кем-то, кто сильно напоминает вас самих, – на самом деле не любовь, а всего лишь себялюбие. Когда Марианна, в конце концов, выбрала супруга, Остин позаботилась о том, чтобы жених и невеста были разными, как небо и земля.