Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

«Небесная канцелярия» хоть и назвала посредника самым лучшим, но предупредила, чтобы посланник был с ним поосторожней, многого из тайного задания ему не открывал.

Уж очень неустойчивая субстанция для откровения. Но Шалопая может не контролировать и напускать на посредника по полной программе. Беспечный Шалопай, вечное дитя Природы, всю жизнь в её колыбели, но тем и мил.

Другое дело «Иностранец», «Заграничный гость», «Неизвестный», «Профессор», «Больной», Воланд и, какое имя он носит на Земле сегодня, Страннику не сказали, уточнив, что, скорее всего, он сам его найдёт.

Так и вышло. Странника просто затащила в казино какая-то потусторонняя сила, и он и увидел Его. Он, Вера, на Земле был главным, ибо он её создал, по своему замыслу, хоть и по воле божьей. Вера ничем не уступал Страннику, а в земных делах был даже многоопытней. Просто Странник уже «перебесился» с одной стороны и переусердствовал в «праведности» с другой, и теперь двигался дальше к чему – то совершенно новому, но вот к чему, он сам никак не мог понять, поэтому его и отправили на Землю, как «душу с неопределённым положением». Направили с целью во всём разобраться, лучше вместе, но, может, и как получится. Профессор был рад вновь увидеть Странника, тем более, что теперь можно было говорить откровенно, как с равным. Он напоминал ему его самого. Иногда он был просто влюблён в него, и это останавливало время и делало их одинаково юными. Но Профессор помнил о том, что стал вызывать опасения у «небесной канцелярии», и Страннику поручено либо успокоить канцелярию, либо наоборот.

Создав мир, не имеющий аналогов, наполнив его по своему разумению гениями и дураками, Профессор сказочно обогатил космическую вселенную. Разные веры, разные учения, разные тайны были сутью огромного клубка знаний, распутываемых тысячелетиями.

Но в последние несколько сот лет Воланд пристрастился к спиртному, перебрался в Россию, забыв при этом обо всех остальных участках Земли и так «загудел», что Россия стала супердержавой, ничего не разгадывающей и мало что желающей, но вечно пьяной, а вся остальная земная территория, созданная им, продолжала развивать его прежние замыслы: копаться в египетском наследии, римском праве, греко-римской философии и еврейском ссудном проценте. Питать себя мыслями о важности лжи, орденов, церковных обрядов и т. п., словом, всем тем, что Он им оставил, перебравшись в Россию и забыв о них.

Причём на эти свои прежние земли, называемые палестинками, он перестал наведываться совсем. Профессор начал довольствоваться малым: банька с берёзовым веничком, русская водка (он не раз хвалил себя на манер Пушкина за эту своевременную подсказку человечеству), и ну, чудить. Приучил к чудачествам и всю Россию, а тех, кто чудил не от души, а от «материи»: дворцы себе строил, награды на грудь вешал его же имени, непременно норовил разорить.

Господь, конечно, был доволен. Всё материальное, от заборов до людских тел, в России лежало вповалку на последнем издохе, зато всё духовное упоительно стремилось вверх. Профессор в качестве презента отправил в небесную канцелярию даже песню об этом, в которой Россия так и пела:

Почти 300 лет всё шло хорошо. Россия материально хулиганила, отбирая или просто осваивая близлежащие земли, но духовно росла. Радовались все, но тут силы зла почувствовали подвох. Они становились неконкуренто – способными. Профессор лишил их в России альтернативы. Силы зла нажаловались Космическому Гению.

Гений указал на ошибки Воланду. Воланд начал выправлять ситуацию, окончательно отменил «крепостное право», разогнал колхозы, затеял обмен паспортов, породил «новых русских», отрезвил «старых евреев», которые выторговали у него «открытие российских границ», мол, только для того, чтобы все пьяные имели хоть какую-нибудь возможность протрезветь. Заключил массу договоров об интеграции России во все остальные страны мира. Но, даже сверху не видно, где Россия, а где остальные. Евреев, выехавших трезветь, вдруг затошнило без России и затошнило совсем по другому поводу. Одно дело нажраться до тошноты и оставить тело блевать в унитаз, а «богоизбранной» душе дать возможность летать, и совсем другое дело, когда тело в порядке, а душу где-нибудь в Израиле тошнит. В результате, многие стали возвращаться обратно в Россию. Хлебнув «заморской» жизни, они изо всех сил стали поддерживать Профессора во всех его начинаниях и пошли даже дальше. Так, в целях своей реабилитации начали отключать по всей России свет, тепло и газ, чтобы тело уморить окончательно, оставив в России одну душу. А одна ихняя бабёнка, так, вообще, запела: «Гуляй страна, ненаглядная моя Россия…». Силы зла терпели – терпели и вторично нажаловались Космическому гению на Воланда.