Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Странник: «А по-моему это понравится Отцу, пик творчества на грани выбора».

«Вера»: «Это вам там сверху так кажется, а я подобные ситуации уже создавал. Католики резали гугенотов, мусульмане-христиан, иудеи всех подряд и наоборот, нового ничего тут нет. Просто утомили меня эти люди, и я решил уморить их всех, начав с России. Пусть вымрут ударными темпами, в их, кстати, стиле «пятилетку досрочно». Пять лет – шесть миллионов. Даже министров им соответствующих назначил, под каждого министра фонд подвёл: мед, пен, соц. защиты, не считая традиционного бюджета с его гробовыми программами, – красота.

Воруйте и вымирайте.

Странник: «Мне кажется, ты перестал влиять на людей, как раньше. Мы уже пьём с ними за модернизацию традиций».

Вера: «Вся их модернизация сведётся в итоге к повторам. Другое дело, что повторы могут быть прекрасны, более глубоки и содержательны. Это меня и сдерживает. Жалко их, так иногда, наводнение, землетрясение для избранных, а для остальных – дураков на царство. Повторы меня сдерживают. Это дарование за нашим столом на заре своей прежней жизни и дикой юности, соприкоснувшись впервые с женщиной, сочинило: «Я не красив, я безобразен, Вам не приятно быть со мной, Мой разговор однообразен, Печален мой угрюмый взор. Но Вы сумейте полюбить такого, Какой я есть, без фальши и прекрас, Вы никогда не встретите другого, Кто полюбил бы также Вас». Какой прекрасный повтор замысла «Собора Парижской Богоматери», но через 100 лет. Как его после этого уничтожить? Он носитель состоявшейся гениальности. Душа светлая, хоть личность и дрянь порядочная, ибо так и не поймет, что же ему делать. Я точно помню, что отправил его только за это четверостишие к вам, но, видимо, этого оказалось мало, и его прислали обратно».

Странник: «Он мне нравится.»

«Вера»: «А я ко всему привык, живу в мире, созданном самим собой, сею замыслы, и жду их воплощения со знаком плюс или минус, но минусов больше».

Странник: «А там на небе ждут души и сортируют их».

«Вера»: «Ну и сортируйте, в чем проблема»?

Странник: «Души перестали поступать с Земли и представать перед «Страшным судом», будто бы никто не рождается и не умирает. Это насторожило и обеспокоило всех и послужило поводом для моей отправки к тебе».

«Вера»: «В этом-то всё и дело, по замыслу мужчине и в голову не может прийти, если женщина просит: «Топить ему МУ-МУ или не топить». Я его много раз с красивейшими женщинами сводил для вдохновения, и что? Ты думаешь, он на них набрасывался? Он на них скучал. Его давно пора стереть в атомы, он как инкубаторское яйцо, большое и бесплодное. Но он еще не худший из людей. Откуда тут возьмутся души, нужные там, наверху. Все здешние люди не более чем конструктор – робототехники».

Странник: «А может они подошли вплотную к эволюции и стали самодостаточны, может ты сам меняешься, ведь кто-то в этот конструктор играет».

«Вера»: «Вот и выясняй. И этим двум коньяка налей. Я ведь не вмешиваюсь конкретно в их жизнь, бывает подсказываю, бывает искушаю, но свой путь они проходят сами. Я просто жду результат, причем любой. Люди перестали до него доходить и даже стремиться к нему, но эти дойдут, и у вас будет прекрасное пополнение. Наливай им, они что-нибудь «споют» для небесной канцелярии».

С Верой Страннику было легко и просто, они были своими по духу. Значительно сложнее было с посредником. Посредник, хоть и имел сильное влияние на Земле, но всё-таки ограниченное влияние. Оно зависело от языка, на котором он говорил, государства, в котором жил, ума, здоровья. Посредников было много, только в России они исчислялись десятками и по количеству субъектов Федерации, и мест в Правительстве, и мест в Думе. Рядовые посредники, конкурируя между собой, часто менялись, это создавало некоторые трудности в общении с ними. Хотя Страннику и сказали ещё там, наверху, что на Земле он встретит посредника лучшего из возможных, и аргументы были достаточно серьёзны: Посредник, Валера, много раз отказывался от самых высоких должностей и в Правительстве, и в Думе, и вообще свою свободу он ценил больше всего на свете. Конечно, это были весьма существенные признаки и весьма веские основания считать его лучшим.

Но при близком знакомстве Странник понял, что посредник просто не мог отказаться от своего собственного куража, пить – пока есть, спать – пока не устанешь, куролесить – пока не надоест. А любая государственная должность явилась бы ограничением его свободы. Он однажды уже назначался ответственным за подпись на правительственных документах России. В пору его назначения Правительство России дошло до того, что никто ничего не хотел подписывать. Начались казусы. Приходит время «Ч», встречи с иностранным президентом, консулом, послом или каким-нибудь другим доверенным лицом дружелюбно настроенной к России страны, а с российской стороны никого нет. И киснет это дружелюбное лицо и понять ничего не может. Для решения этой проблемы и был привлечён Валерка. За ним срочно высылали правительственный картеж. Два здоровенных парня, бережно поднимали его за руки с кровати, так как он пришёл домой совсем недавно и ещё мирно посапывал, несли его в джакузю, там полоскали, пока не «замычит», растирали полотенцем, одевали, обували и несли прямо в машину и далее к доверенному лицу. В итоге его задача сводилась только к одному: крепко держать ручку, вот как раз против этого и восстало всё его нутро. Он еле – еле, но отбрыкался от этой «почётной» должности, и на все последующие предложения отвечал, что если и станет министром, то только «Малого Садового Кольца», но за эту должность «билось» насмерть столько народа, причём из всех стран мира одновременно, что постепенно от него отстали, чему он и был рад. К счастью, нашёлся один шустрый киндер, готовый сам бегать с ручкой и подписывать всё, что угодно и где угодно.