Фрэнк Харди - Власть без славы

На другом конце стола стоял пустой стул — это было место Нелли.

Она вошла твердым шагом, с высоко поднятой головой. Дети смотрели на нее во все глаза, пораженные ее высокомерной красотой и отчаянными усилиями сохранить самообладание.

Джон Уэст не поднял глаз и не пошевелился. На него нахлынули самые разнообразные чувства: жалость к себе, мучительный стыд и превыше всего — ненависть и бессильная злоба. Нелли ухитрилась вывернуться. Она добилась своего в конце концов. Она сохранила за собой место жены и матери его детей и хочет вернуть себе чувство собственного достоинства. Ведь она вышла из-под его власти, предала его, и он решил, что она за это поплатится; однако, по-видимому, особенно расплачиваться ей не пришлось. Кроме того, он взял себе за правило никогда не допускать и мысли, что был в чем-то неправ, так как признаваться в своих ошибках — это признак слабости. Позволить же Нелли спуститься в столовую — равносильно тому, чтобы признать свою неправоту.

Когда Нелли заняла свое место напротив мужа, дети, видимо, почувствовали облегчение.

— Мама, — сказала Мэри, — как хорошо, что ты опять с нами! Как это хорошо, мама! — Слезы хлынули из ее глаз и потекли по щекам.

Дети потупились. Нелли ухватилась за край стола и закусила губы, твердо решив держать себя в руках.

— Нечего плакать, — сказала миссис Моран. — Ваша мама уже выздоровела и теперь может спускаться вниз. Нужно радоваться, а не плакать. Мама теперь здорова.

Джон Уэст пристально взглянул на тещу. Умная старуха, подумал он, ведь два года она добивалась и ждала этого. Она всегда знала, что в один прекрасный день я сочту нужным уступить. Джон Уэст почувствовал невольное уважение к миссис Моран.

Нелли понимала, что ей следует сказать какие-нибудь подходящие к случаю слова, но не могла думать ни о чем, кроме боли в крестце. Все ее мысли сосредоточились на этом, и ей снова показалось, что начинается приступ.

Она вызывающе взглянула на мужа и сказала: — У меня до сих пор болит крестец. Иногда бывают страшные боли. Наверно, скоро я стану калекой.

Джон Уэст поднял глаза и испытующе поглядел на жену. Он знал, что теща однажды вызывала врача, потому что у Нелли болела поясница, но ведь это было так давно. Чего ради она заговорила об этом?

В комнате воцарилась гнетущая тишина, и все с облегчением вздохнули, когда вошла горничная и всем подала суп, а Джону Уэсту — стакан фруктового сока. Горничная и кухарка были наняты только сегодня — эго входило в соглашение, заключенное между Джоном Уэстом и миссис Моран.

Обед тянулся медленно, все как-то притихли и обменивались только самыми необходимыми словами, за исключением миссис Моран, которая всячески старалась наладить общий разговор. Джон Уэст и Нелли не сказали друг другу ни слова.

Когда обед кончился, Джон Уэст первый встал из-за стола.

— Мне нужно поговорить с тобой, Нелли, — сказал он сквозь зубы и вышел из столовой.

Минут через пять Нелли вошла в музыкальную комнату и села у рояля, под портретом Шопена.

Джон Уэст вошел следом и остановился перед Нелли, пристально глядя ей в лицо. — Ты, надеюсь, понимаешь, что это по моей воле тебе разрешено спускаться в столовую, — вызывающе начал он.

— Я думала, это мама устроила, — спокойным, почти безразличным тоном отозвалась Нелли.

— Ничего подобного! После того как… после этой истории я решил, что накажу тебя как следует, а потом снова заставлю исполнять свой долг по отношению к детям.

Нелли молчала, опустив руки на колени.

— Ну, что ты на это скажешь?

— Меня не надо заставлять любить своих детей. Если в нашем доме неладно, так в этом виноват только ты.

— Я? Значит, я виноват, что ты родила ребенка от моего каменщика? Да если бы не дети — мои дети, — я б давно уже отослал его в приют для подкидышей. И не очень-то радуйся, может, я еще так и сделаю!

Помолчав немного, Джон Уэст заговорил более миролюбивым тоном: — Теперь от тебя зависит, будешь ли ты исполнять свои обязанности хозяйки. Я хочу, чтобы ты была на приеме, который на будущей неделе устраивает у себя архиепископ в честь награжденных Крестом Виктории, и на банкете, который я дам после процессии. Будет много видных гостей. Ты моя жена, и им покажется странным, если тебя не будет.

— Хорошо, — сказала Нелли. — Я сделаю все, что ты пожелаешь. Но только помни, Джон: любить тебя я никогда не буду, никогда.

— Судя по твоему поведению, ты меня никогда и не любила.

Нелли встала и пошла к двери. — Мне нужно лечь, — сказала она. — У меня спина, болит. Она болит с того дня, с того самого дня, как ты меня толкнул. Я уверена, что в конце концов стану калекой.