Фрэнк Харди: Легенды Бенсонс-Вэлли

В начале 1946 года я написал рассказ про двух человек, которые украли машину дров и раздали их безработным во время жестокой южной зимы 1931 года. Рассказ этот я назвал просто «Дрова» и вывел в нем ряд персонажей, главными из которых были Дарки и Эрни Лайл.

Тогда я и не подозревал, какую цепную реакцию откликов и событий вызовет этот маленький рассказ. Честно говоря, я ни на что не рассчитывал, если умолчать об естественной, но весьма туманной надежде, что его где-нибудь опубликуют. К тому времени у меня был написан всего один рассказ, а опубликованные труды мои состояли из материалов в нелегальном коммунистическом листке, выпускавшемся в армии (я был его редактором), да еще из статей в мельбурнской левой прессе.

«Дрова» были признаны одним из двадцати лучших рассказов 1946 года и помещены в антологии «От берега до берега», став моей первой книжной публикацией.

Но это было только начало! В течение последующих четырех лет, пока я работал над книгой «Власть без славы», «Дрова» уже были перепечатаны во многих других антологиях австралийских рассказов. Эта новелла заняла центральное место в моем сборнике «Человек из Клинкапеллы», который разошелся в десятках тысяч экземпляров и помог получить средства на борьбу за демократические права в трудные дни 1950 — 1951 годов. Это был мой первый рассказ, переведенный на русский язык. С тех пор он опубликован на стольких языках, что я уже и счет потерял. Критики обсуждали рассказ и его главного героя Дарки в ученых статьях. В 1956 году он был экранизирован.

И, наконец, случилось то, чего я не мог вообразить даже в самых смелых своих мечтах: он положил начало целому циклу из тринадцати связанных между собой рассказов, составляющих эту книгу, а его герои, Дарки и Эрни Лайл, которых я задумал только как персонажей одного рассказа, участвуют в большинстве рассказов этого цикла.

Вот как это получилось. В 1958 году, через двенадцать лет после появления «Дров», я задумал написать рассказ о том, как сильный, молодой парень бросает вызов человеку мужественному и крепкому, но уже начинающему стареть. Когда замысел уже созрел, у меня возникла мысль использовать Дарки в роли этого стареющего человека. Я колебался: воскресив Дарки, я рисковал ослабить этот образ, лишить его наиболее драгоценных из воссозданных мною человеческих черт. В конце концов я решил все-таки рискнуть, и результатом этого явился рассказ «Такой же, как прежде», ведущие роли в котором вновь играли Дарки и Эрни.

Однако только в 1961 году я решил создать цикл рассказов, действие которых происходит в городе Бенсонс-Вэлли. У меня было написано несколько других новелл, сюжеты их я почерпнул, как и сюжет «Дров», из кладовой воспоминаний о днях юности, проведенных в небольшом городке в тридцати милях от Мельбурна. Однажды вечером, бродя в одиночестве по Мэнли-Бич, я спросил себя: «А что, если я возьму Дарки, Эрни и героев из других рассказов о жизни маленького городка в голодные тридцатые годы и создам вымышленный городок — типичный австралийский городок, в котором происходят типичные события и действуют типичные люди, вроде Дарки и Эрни; они играют то ведущую, то второстепенную роль, и писатель, а вслед за ним и читатель открывают все новые и новые черты в каждом образе. Этот городок мог бы представлять собой своего рода капиталистический микрокосм, переживающий муки кризиса и классовые конфликты; в рассказах, зачастую не имеющих прямого политического содержания, была бы заложена идея неизбежности победы рабочего класса».

Так родился замысел этой книги. Несколько новых рассказов для нее я написал в 1961 году.

Я не сомневаюсь, что эти рассказы понравятся в Советском Союзе; некоторые из них уже известны советскому читателю. В русское издание книги не внесено никаких изменений. Я пишу преимущественно для борющихся рабочих и прогрессивной интеллигенции Австралии, но в некотором смысле можно сказать, что из-за моего плеча выглядывает советский читатель. По-видимому, литературные вкусы и общественно-политическая позиция моих австралийских и советских читателей одинаковы. Даже шутки и смешные положения, которые, на мой взгляд, имеют специфически австралийский характер, неизменно встречают в Советском Союзе полное понимание. Как австралийцы, так и советские люди обладают весьма ценным качеством — великолепным чувством юмора.

Меня часто спрашивают, реальны или вымышлены герои моих рассказов.