Фрэнк Харди: Власть без славы. Книга 2

— Рил займет прочное место в федеральном парламенте, даже если мне придется купить ему это место, — заявил Джон Уэст архиепископу Мэлону.

Они гуляли по холмам над рекой Яррой, неподалеку от особняка Джона Уэста, и беседовали о предстоящих выборах в федеральный парламент.

Узнав о привычке архиепископа совершать по воскресеньям послеобеденные прогулки, Джон Уэст и сам стал часто выходить из дому, чтобы пройтись, и всегда «случайно» встречался с Мэлоном.

Дэниел Мэлон лукаво поглядел на собеседника.

— Купить место?

— Ну да, купить! Вряд ли кто-нибудь из лейбористов, выдвинутых в парламент, снимет свою кандидатуру, даже ради Т. Дж. Рила. Но им можно предложить приличное вознаграждение.

— Разумеется, мистер Уэст. Слушая вас, я начинаю думать, что нахожусь ни больше ни меньше, как в Тамманихолле.

Они медленно шли по склону холма вдоль берега извилистой реки. Листья на деревьях, окаймлявших берег, начинали менять окраску; самые слабые уже падали на землю под натиском осени 1919 года.

Джон Уэст и архиепископ Мэлон беседовали главным образом о политике; и тот и другой словно вовсе забыли о своих прежних разногласиях по вопросу о воинской повинности. Немного погодя они повернули обратно, и каждый был чрезвычайно доволен собой.

Мэлон думал, что, заполучив в союзники этого странного энергичного человечка, церковь скоро приобретет в Австралии такое же политическое влияние, как и во многих других странах. Мэлон почувствовал даже, что начинает проникаться к Уэсту некоторой симпатией.

Прощаясь с ним, архиепископ мягко сказал:

— Да благословит вас бог, мистер Уэст. В постигшем вас недавно горе вы показали себя мужественным и справедливым человеком.

Джон Уэст вздрогнул. Он пристально поглядел Мэлону вслед, пожал плечами и медленно пересек широкую дорогу и лужайку перед белым особняком, к которому было пристроено новое крыло.

От неожиданного намека Мэлона на измену Нелли радостное настроение его померкло. Мысли о том, как завоевать поддержку католиков в лейбористской партии, разом вылетели у него из головы.

Войдя в дом, Джон Уэст услышал доносившийся откуда-то сверху детский плач. Он прошел в музыкальную комнату в новом крыле дома — там он обычно сидел теперь по воскресеньям и читал. Бросив шляпу на пол, Джон Уэст с размаху опустился в кресло и долго сидел, плотно сжав губы, глядя прищуренными глазами в окно. Какое же еще наказание придумать для Нелли, чтоб утолить наконец бушующую в нем ярость и заглушить чувство унижения?

Разве он забудет когда-нибудь ту ночь, когда родился этот ребенок? Он в волнении ходил взад и вперед по будуару, а в соседней комнате миссис Моран хлопотала возле Нелли. С тех пор он не сказал Нелли ни одного слова и ни разу не упомянул о ребенке. В доме воцарилась напряженная и зловещая атмосфера ненависти.

Джон Уэст подозревал, что старшие дети кое-что знают, но что именно — угадать он не мог. Дети были подавлены и напуганы. Гнетущая атмосфера стала бы совсем невыносимой, если б миссис Моран не умудрялась каким-то образом разряжать ее. Она сумела даже установить косвенный контакт между Джоном Уэстом и Нелли.

Джон Уэст чувствовал, что миссис Моран задумала наладить разбитую жизнь дочери. Этому не бывать, решил он.

В обычный для засушливого времени года жаркий и ясный день по главной улице рудничного городка Чиррабу, находящегося в северо-западной части Куинсленда, быстро шагал человек небольшого роста, коренастый, с рыжеватыми волосами. На нем были брюки из чертовой кожи и фуфайка с короткими рукавами.

Он шел быстро. Видимо, у него было важное дело, ибо жители Чиррабу ходили всегда медленно, а разговаривали и думали еще медленнее. Поравнявшись с дощатой высокой верандой отеля, он поздоровался со стариком, сидевшим на веранде, но не получил ответа, потому что тот спал. Он чуть не споткнулся об облезлую собачонку, которая равнодушно огрызнулась на него и чуть-чуть отодвинулась в сторону. Мелкая, раскаленная пыль облаком клубилась у него под ногами.