Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Не знаю.

— Важно, что он выжил и дал начало нашему роду. Нет, цыгане были и до него. Но он был первым, который умел идти через все земли, потому что споры проросли, а мироздание его не убило. А вот теперь подумаем, какова здесь роль Большого Человека? Сигма, конечно, сумел прийти к нему, чтобы спросить — зачем все это произошло с ним. Хотя когда он сумел это сделать, он уже всё знал. И он спрашивает — ну что же ты, что ты хотел получить? Какой результат? Ты сделал так, что мне пришлось противопоставить себя самой сути жизни. Зачем мне? Откуда твоя пыльца? Они сели и стали думать. И ничего не надумали. А потом он, Большой Человек, показал ему свои образцы. И там было еще полным полно не распакованного. Даже и представить страшно, что у него там еще. Выпустит он какую-нибудь новую форму, и она окажется по-настоящему чужеродной.

— А Сигма?

— Он подстроился, чужеродное обтесалось, только и всего.

— Значит, осталось?

— Осталось. Потому что один человек — это просто муравей. Жук. Ладно. Можешь возомнить себе что угодно, но ты на своём месте. И ничто не сделает тебя сильнее, хотя бы на чуточку сильнее жизни и смерти, времени и пространства.

— Ну, а Сигма с него спросил?

— Спросил. Ну, а что спрашивать, если бог сам не знает, что это. Он говорит, что неплохо бы, конечно, туда пробраться и, например, посмотреть — что там еще такого есть. Ну, у него в саду могут быть те самые овощи. Сесть и полететь. Посмотреть, как выглядит то место, где живут его родители, и кто они.

— А если увидит? Увидит, что ты к нему пробрался и пытаешься понять, что все это значит.

— Ты имеешь в виду, накажет или нет.

— Ну да.

— Не знаю. Ну если тебе в дом залетает птица, ты тут же бежишь её убивать?

— Не знаю. Зависит от меня.

— И тут так же. Ну Сигма сказал, что он — ни добрый, ни злой. Он какой-то еще. Конечно, где-то у него есть родственники. Где-то там. А могут быть и совсем другие. Такие, каких мы себе и представить себе не может. Словом….

— Тайна, — сказал я, — а как же Субконтур? Ты его видел.

— Видел. Ты меня спрашиваешь? Я не знаю. Я могу тебе сказать то, что думаю об этом. Я думаю, что он открыл коробку, в ней была пара кнопок. Он эти пару кнопок нажал, и всё. А уже где-нибудь появились люди, а может, и кто покруче, чем люди. Они и построили Субконтур. Допустим, миллион лет назад. Или роботы. Или…. Нет, ты не подумай. Он и правда слышит мысли всех живых существ, знает все судьбы и может повлиять на всё, что бывает, и если ты будешь долго его звать, то кто-то отзовётся. Но не обязательно он. Потому что он далеко, а на пути к нему могут обитать какие-нибудь его дети, младшие, ему самому неизвестные. Допустим, боги-слуги. У них даже тела нет. И добрые, и злые. Всё это давно. Но я не знаю.

— Легко запутаться, — сказал я.

— Нет.

Дальше мы ехали и молчали, так как и правда стоило помолчать. По дороге весны было всё больше, и я ничему не удивлялся. Когда Козлово уже близко, контуры отдельных предметов могут расплываться, будто бы у вас плохо со зрением. Но это не связано со структурой пространства. Это есть схема нашего движения. Это в чем-то — свойства ума. Ведь не может человек, не обладающий неким набором качеств, вообще попасть на эту дорогу. Но и чтобы попасть, надо родиться как-то иначе. Можно быть профессором. Можно быть дворником. Нет разницы. Может быть, и все те, кто исполняют Его роль, тоже едут по своей дороге. Но как же быть с Домом в Ровном?

Мне подумалось, что я мог бы стать неплохим теоретиком. Ведь теоретиков нет вообще. Да, но что-то тут не так. Ведь я могу отправиться на дежурство и всё разузнать. Но как владеть собой в тот момент?

По пути нам встретилась одинокая туристка лет тридцати, отрадно бредущая, неся свой рюкзак.

— Вы в Козлово? — спросил Минак.

— Да. То есть, не совсем.

— Поедете?

— Ладно.

— Только у нас места мало.

Она кое как поместилась на заднем сидении, среди многочисленных вещей. В приближении посёлка стало ловиться какое-то радио, и я не смог определить, что это за язык. Потом, в течении некоторого времени высвечивалась мобильная сеть, благодаря которой я подключился к Интернету. Не стоит даже и заикаться о территориальности этой сети. Нет. Много раз нет.

В мире много слов и музыки. Я бы хотел знать больше, но голова ограничена, ум слаб, жизнь коротка. Если многого хотеть, то рано или поздно, ты лопнешь от хотения. Может быть, ты способен создать стихи, но когда дело доходит до практики, оказывается, что дело обстоит иначе.