Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Но этот пример важен лишь для того, чтобы показать, как нестандартны могут быть жизненные методики. Мы думаем линейно. Допустим — параллельный мир, он — параллелен. Очень хорошо. После этого останется лишь снять фильм о параллельности. Больше ничего.

Так и поиск смысла линеен. Это хорошо. Это человек. Ни шагу вправо, ни шагу влево. Только вперед. Можно прыгать, но также в тех же рамках, словно птица в клетке. При чем, решетка эта такова, что вы никогда не вылетите наружу. Внутри этой тюрьмы постоянно что-то двигается, какое-то бурление, какие-то процессы. Созидание. Поиск радости. Учителя радости. Истины особенного света. Будто бы уже и нет тюрьмы. Будто бы можно так себя задурманить, что и нет ничего, кроме тебя самого и твоего солипсизма.

Я выбрал себе товарища для путешествия. Его звали Никак. Я думаю, это был его поэтический псевдоним. За просто так человека не могут так звать — это любой знает.

— Ну что? — спросил он.

— Я готов, — ответил я.

— Это будет военный корабль, — сказал он.

— Что за корабль?

— Авианосец.

— США?

— Не знаю. Должно быть. Да, я думаю.

— Но куда мы поплывём?

— Давай не загадывать.

Любое движение, любое перемещение человека в пространстве может быть описано по-разному, если человек жив, потому что всё то, что скрыто за границей света и тьмы, доступно лишь домыслам. Да, я уже говорил о том, что там есть. Но я и сам не знаю. Нам предстояло вести об этом разговор. Авианосец вышел из гавани в октябре. Не помню, числа 15-го или 16-го. Не важно, из какого порта мы выходили, потому что у всех были свои цели. Военные получили какое-то своё задание, и мы у них не спрашивали. Помимо нас были еще гражданские, и у всех были свои маршруты. Куда они плыли? Мы разместились в спортзале в установленной палатке, и рядом было множество таких же искателей чего-то неясного.

— Мы собирались говорить всю дорогу, — сказал Никак.

— Да, — ответил я, — но надо бы узнать курс.

— Ты не знаешь курс?

— Я знаю, что я должен попасть в одно место, и я уверен, что я всё знаю. Но как только я начинаю задумываться, я тут же понимаю, что я не могу сосредоточиться. Цель уворачивается и убегает от меня. Всё это в моей голове, но я ничего не могу с этим сделать. Но всякий следующий раз я говорю себе — нет, ерунда. Это всё мне показалось. Сейчас же я скажу сам себе, что знаю, куда я плыву.

— Ерунда, — заметил Никак.

— Да? Хорошо. Но если я спрошу у тебя….

— Не спрашивай, — ответил он, — все это не нужно. Впрочем, здесь много людей. Можешь спросить у них, и ты поймешь, что ничего ужасного не происходит. Они все понимают свои собственные цели.

— Тогда — сигареты, — ответил я.

— И что же? Возьми плеер. Слушай.

Он ушел и бродил. Наверное, смотрел, как темное море окрыляется в волнах. Как и многие другие, которые, по моим сведениям, также могли не знать. Человек живёт, он знает? Нет, он прячется. Он живёт по направлению к окончанию жизни. Это главное. Если это не так, значит он, человек, скрывается. Таится. Шпионит. Но кто бы взял его в другую страну?

Я говорил о курении, но было лень выходить. Я слушал плеер.

Песня коротка. Люди коротки. Жизнь коротка. Никак стоит на палубе, наблюдая проходящий мимо нас Север. Нормальные авианосцы не идут через Север. Но мы идём. Скоро это будет совсем иной Север. Но, знаете, современная культура исказила многие понятия. Слишком много фильмов. Слишком много вещей, сделанных для того, чтобы обезобразить тайну. Этим самым люди себя привили. Это вещество мировой сои. Зачем знать? Но если не верить, то и не будешь знать. Но если есть масс-культура, то она заменит вам Мировой Север.

Он стоит и курит, и всё время песни — целая жизнь.

Потом мы пошли в столовую. Военные нас вообще не касались, словно бы они являлись существами, жившие в самом ближайшем параллельном мире. Это возможно. Не надо думать, что пространства разложены, как карты. Колода, пасьянс. Нет, карман, еще карман. Но всё это чисто сравнения, так как мы просто обедали. За нашим столом помимо меня и Никак обедали два очень суровых мужика. Обычно такие ходят на полюс. Я не стал, впрочем, ничего спрашивать на счет полюса, ибо несмотря на шумящие ветра и ужасные волны, льдин пока что не было видно. Правда, если вы встретите двух путешествующего вида мужиков, например, в Каире, вы же спросите у них — ну что ребята, в Сахару движетесь? Так же и тут. Поэтому я начал разговор так: