Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

— Клавушка, бери! — Петя один не пил.

Клавка взяла стакан и порывисто вздохнула:

— Хорошо-то как, братцы! Солнышко светит, сирень пахнет сладко. А небо за окном — вы-со-чен-но-е! Будем здоровы!

Звякнули привычно стаканами. Шурка, понимая, что сегодня ему не светит, налил себе чаю.

— Я вас слушаю, — напомнил о себе врач, едва собутыльники отдышались после выпитого.

Клавка начала рассказывать свою невесёлую эпопею — почти ничего не утаивая. Речь её, эмоциональная, иногда прерывающаяся истерическим плачем (слишком свежи были воспоминания о перенесённом ужасе), до глубины души взволновала добросердечного Иван Иваныча.

Борода рассказывала, как билась она в своём узилище и скребла отчаянно доски, сдирая в кровь кожу на ладонях и кулаках, ломая один за другим ногти. Как набивалась ей — в глаза, в рот, в уши — земля, просыпавшаяся сквозь щели небрежно сколоченной «домовинки».

Тётка прочувствовала, пропустила сквозь себя, словно напряжение в триста восемьдесят вольт, ужас погребения заживо! Даже слушать подобное было невыносимо.

После того, как Клавка замолкла, долго ещё никто ничего не говорил. Наконец, Иван Иваныч трубно высморкался в платок, нарушив тем самым тишину.

— Знаете, у меня просто нет слов! Ужас какой-то! Радует только, что вся эта история хорошо закончилась.

Клавка ничего не ответила. Петя разлил спирт — для себя и гостьи. Шурка потихоньку закидывал в себя второй стакан чая.

— Вот только одного я не пойму. Зачем вам, молодые люди, понадобилось раскапывать могилу? — обратился к практиканту доктор.

У Шурки на это был готов ответ:

— Никто ничего раскапывать не собирался. Просто, мы пошли провожать девушек. Пёсик (кстати, Ваш, Иван Иваныч) увязался за ними. И вот, возле пеньков, Тузик словно сошёл с ума. Начал тявкать, рыть землю, выть и скулить. Да так убедительно, что мы ему поверили! Сходили за лопатами и стали копать в этом месте. Результат — вот он, вернее, она!

Объяснение Шурки не вызвало у доктора ни малейшего сомнения. Иван Иваныч снова сморкнулся в свой платок. Клавка, тем временем, курила сигарету, Петя задумчиво крутил в руках пустой стакан.

Наконец, Синий вспомнил про своего незадачливого соседа:

— Теперь ты понял, Иван Иваныч, что Панкратыч вполне в здравом уме? Надо освобождать мужика, ни за что сидит. Посодействуй уж, будь ласков.

— Это обязательно, и незамедлительно! Правда… а, ладно, — врач махнул рукой.

— Чего, чего? — насторожилась Клавка.

— В общем, Панкратыч утверждал, что видел не только Вас, Клавдия. Я имею в виду мертвецов, — напустил туману Иван Иваныч.

— Кхе! — прочистил горло Петя, — с кем же он там ещё встречался?!

— Вполне серьёзно уверял участкового, будто наткнулся на Кабана. Якобы, тот разгуливал ночью по посёлку! — пояснил доктор.

Воцарилась тишина. Клавка задумчиво почесала нос, а Шурка потрогал загипсованную руку.

Но Петя только махнул рукой:

— Мало ли что Панкратыч наболтал с перепугу! Так, помянул Кабана, а участковый неправильно понял. Нельзя же сразу в сумасшедшие записывать человека! В общем, пошли освобождать соседа, Иван Иваныч.

Все вместе, они отправились прямо домой к Ефимову.

Участковый укладывал поленницу во дворе. Настроение его было отличным, старший лейтенант мурлыкал вполголоса армейскую песню.

— А у разведчика судьба порой коротка, как рукопашный бой…

Ефимов собрал охапку дров из наколотой кучи и уже собрался было тащить их к поленнице, когда вся компания появилась у него на дворе. Увидев ожившую «покойницу», милиционер выронил ношу из рук. Дрова повалились на землю, слова песни застряли в глотке, внезапно пересохшей.

Борода, глядя прямо в глаза участковому, подошла к нему вплотную и рявкнула на всю улицу:

— Кто тебе дал право людей заживо хоронить?! Самосуд на почве личной неприязни?!! Сей же час еду к прокурору и пишу заявление!!! Свидетелей полно, не отвертишься!

Ефимов вытер запястьем вдруг вспотевший лоб:

— Ты, это, не гони коней пока! Давай по-хорошему разберёмся. Видит Бог, я твоей смерти не желал. Бррр, спина сырая!

Старший лейтенант в полной мере осознавал, ЧТО они с Грендельманом натворили и какие последствия могут быть за это. Надо же! Человека живьём в землю закопали по их указке!

Тут участковый заметил Шурку и приказал ему тоном, не терпящим возражений:

— Дуй шустро за Грендельманом! Из-под земли мне его найди! Пусть все дела бросает и — сюда! Бегом, солдат, бегом!