Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

Кудрявый протянул неуверенно:

— То ли мне показалось, то ли нет… Этот, здоровый здесь, кажется.

— Где?

Шурка ткнул пальцем в парники. Но там уже никого не было, Кабан испарился.

— Следит? Значит, мало ему досталось. Поговорим при встрече, — Алан ничуть не испугался.

Прохор не выказал удивления такому количеству гостей. Он распахнул настежь калитку и, приглашая всех пройти, кивнул головой. Гости последовали во двор. Зашедший последним, Шурка замкнул за собой щеколду. Конечно, на Прохоров двор можно было легко проникнуть через поваленный забор, но это выглядело бы невежливо!

— В избу не зову. Мамка сегодня умерла, так что, сами понимаете, — мужик устало потёр переносицу, — в беседку проходите.

— Прими соболезнования, уважаемый! — прижал руку к сердцу Алан.

Прохор, молча, кивнул. Похоже, хозяин был ошарашен свалившимся на него несчастьем. Он слонялся по двору будто сам не свой.

Мастер достал из-за пояса коньяк:

— Давай выпьем — за упокой души матушки твоей!

Прохор, почесав затылок, вздохнул и принёс три гранёных стакана. Разлили, выпили — не чокаясь, в полной тишине. Шурка закурил сигаретку, потом, спохватившись, предложил табачку и хозяину. Тот не отказался — курева у Прохора опять не было.

— Не знаю, что и делать, — пожаловался вдруг неожиданным гостям мужик, — как хоронить мамку буду, ума не приложу! Наум Лаврентьевич, конечно, обещал помочь: организовать всё, сделать гроб, дать материальную помощь.

А ведь её же, мамку-то, надо обмыть, переодеть! Опять же — стол, какой-никакой, поминки организовать… На соседей нет надежды, с ними давно уже в контрах. Эх, беда!

— Мы поможем. Правда, друзья? — Алан близко к сердцу воспринимал всякое чужое горе.

— Конечно. Впереди выходные, свободное время у нас есть!

Светка всегда и во всём поддерживала своего милого. Вера с Викой согласно закивали головами. Васька потихоньку хлопнул хозяина по спине и что-то утешительно зашептал ему в ухо. Лишь Шурка скромно помалкивал в сторонке.

— Спасибо, ребята, спасибо! А то ведь — хоть самому в гроб ложись рядом с ней… О-хо-хо! Вот, полоса пошла чёрная. Ещё и Клава пропала куда-то. А я ведь, дело прошлое, уже привык к ней, прикипел.

Прохор прослезился. Шурка отвернулся и потихоньку фыркнул. Вика строго посмотрела на своего подопечного.

Алан, потерев ушибленный лоб, спросил, как бы невзначай:

— Клава — это кто? Жена?

— Невеста. А ты, Кудря, не ухмыляйся! Мы с Клавушкой душа в душу жили… Эх, беда!

Прохор посмотрел на дно пустого стакана. Алан тут же налил ему ещё. Хозяин благодарственно кивнул и посмотрел на небо.

— Покойся с миром, мамка!

Он выпил, перекрестился, а потом обратился к Шурке:

— Дай ещё штучку, Кудря.

Парень протянул горемыке пачку. Прохор, поблагодарив практиканта молчаливым кивком, вытащил оттуда сигарету и отошёл в сторону. Он присел в одиночестве на корточки, уставившись вдаль, да смоля задумчиво табак.

Вера осторожно тронула хозяина за рукав:

— Дядь Прохор?

— Чего, милая? — глаза Прохора были полны печали.

— А куда Клава-то пропала?

— Да, кабы я знал… Чует моё сердце, беда с ней. Ох, Клава, Клава! Она у меня — знаешь, какая боевая! Ни одному мужику спуску не даст! — Прохор повысил голос и крепко сжал тощий кулак.

— Может быть, появится ещё твоя боевая подруга, — Шурке тоже стало жаль старого бобыля, — мы её намедни повстречали по дороге. На паровоз торопилась, спешила очень. Одну вещичку нам загнала втридорога. Твоей невесте палец в рот не клади, здесь я с тобой согласен.

— Что за вещичку? — спросил Прохор безразлично.

— Зеркальце. Такое красивое, старинное, — пояснил Шурка.

— А, понятно!

Хозяин сплюнул с ожесточением и даже скрипнул зубами. Вера участливо положила на его плечо руку.

— Дядь Прохор, что случилось?

— Да будь проклято это зеркальце!

— И крест?

— И крест тоже! Говорил я ей — не стоит туда идти!

Прохор забыл уже, что сам подкинул деятельной бабе эту попахивающую мародёрством идейку.

— Куда? — насторожилась Вера.

Похоже, хозяин понял, что у него пытаются что-то выведать. Он вдруг осёкся на полуслове.

— Да, так…

— Дядь Прохор, это не шутки. Поверь мне. Всё может очень плохо кончиться.

— Да куда уж хуже-то? Ох, нехорошие эти вещи! Несчастье приносят. После того всё наперекосяк пошло у меня… — мужик опять замолчал.

— Расскажи, как дело было. Разговор останется между нами. Слово мужчины!

Подошедший Алан достал из-за пояса ещё одну — третью — бутылку. Прохор не заметил сам, как вся компания опять сгруппировалась вокруг него.