Владимир Москвин - Раз пенёк, два пенёк

— А ну-ка, стоять, орлы! Поездка отменяется! Чего пялишься, или не понимаешь? — Петрович подошёл вплотную к светловолосому нарушителю.

Пьяный юнец повернулся, вперив в милиционера осоловелый взгляд. Решительный вид старшины не предвещал ничего хорошего. За спиной усатого маячили ещё два силуэта в фуражках. Белобрысый очкарик сразу же понял всю серьёзность положения. С милицией шутки плохи.

Поэтому он не стал пререкаться:

— Да, извините, я всё понял…

— То-то же! А ты там чего кукарекаешь, кудрявый? На нарах будешь кукарекать! Быстро иди сюда, пионер! — Петрович входил в раж.

Шурка, не разобравшись в ситуации, послал старшину куда подальше. О чём тотчас же горько пожалел. Заскочивший в тамбур, золотозубый здоровяк с размаху выдал ему «леща». Земля закачалась у парня под ногами, в ушах зазвенело. Шурка упал, крепко стукнувшись головой о переборку. Жалобно звякнула выпавшая из рук гитара. Бабы на перроне разом замолкли.

Петрович наклонился, со знанием дела осмотрел закатившего глаза Шурку и деловито кивнул подручным:

— Забрать его. А ты чего смотришь, как телок? Ну-ка, взял быстро багаж, и в машину — шагом марш!

Васька послушно схватил сумки, но еле-еле оторвал их от земли. Сразу же стало ясно, что весь багаж ему не осилить.

— Дистрофик! — презрительно сплюнул Петрович, — Алексей, а ну, помоги студенту!

Так и отправились к машине. Обездвиженного Шурку тащил за шиворот здоровяк Федя. Следом, шатаясь, волочил огромный баул Васька, за ним шагал рыжий Лёша, с сумкой поменьше. Замыкал шествие Петрович — грозно пошевеливая усами, с гитарой в руках. Тётки, теперь уже одобрительно, загомонили.

Только лишь стоящая в стороне баба — неопределённого возраста, облачённая в болоньевую куртку и сапоги-дутыши — посочувствовала парням.

Она почесала заросший жёстким волосом подбородок, глубоко затянулась папиросой и, щуря глаза, произнесла сиплым голосом:

— Приняли соколиков…

До вытрезвителя долетели мигом. В спецмедучреждении нарушителей заставили раздеться до трусов и уложили отдыхать на железные койки, заправленные казённым штампованным бельём. Практиканты мирно уснули.

Милиционерам же было не до отдыха. Алексей с Федей тщательно обыскали сумки и вывернули все карманы. Гитару, документы, очки — в сторону! Денег набралось — девяносто восемь рублей, тридцать четыре копейки.

— Что делать будем? — спросил Алексей, глядя на Петровича.

Усатый, в свою очередь, кивнул на старшего лейтенанта. За долгое время службы во внутренних органах Петрович уяснил для себя важную истину: дружба дружбой — но субординацию соблюдай!

— Тут есть постарше меня, по званию. Николаич, командуй!

Начальник вытрезвителя задумчиво погладил звёздочки на погоне:

— Пожалуй, заберём всё, да и разделим на четверых. Медик не в теме.

— Нет, Сергей Николаевич, так нельзя. За услуги медвытрезвителя с них полагается по двадцать рублей, ведь так? — Петрович стал загибать пальцы.

— Да, но это не наша головная боль. Пусть платят потом сами, — беспечно махнул рукой «старший по званию».

— Так не надо, пацаны-то молодые, зелёные. Вдруг поплачутся родителям, или директору своему? А те, не дай Бог, жалобу накатают на нас… Я полагаю, за вытрезвитель надо вычесть из этих денег, да оставить им немного, совсем чуть-чуть. Тогда никакая гнида нас ни в чём не заподозрит! — старшина стукнул кулаком по столу.

— Перестраховщик ты, Петрович. Всё мудришь, следы заметаешь. Чего боишься? Ну, да ладно, — нехотя согласился старший лейтенант, — сколько оставим студентам?

— Прикидывай, Николаич. Судя по документам, их училище находится в Петровском. Это — райцентр, пятьдесят километров отсюда. Билет туда — рупь с копейками. Вот трёшку с мелочью им и оставим, чтоб было на что доехать. И волки сыты, и овцы целы, — Петрович разгладил усы.

— Девяносто восемь минус сорок три.… Пятьдесят пять в остатке. Предлагаю по червонцу на рыло, а пятнадцать — на пиво! — закрыл вопрос старлей.

Предложение было принято. Так и решили — по справедливости.

Старший лейтенант захлопнул книжку, посмотрел на часы. Ого, уже четвёртый час! Пора гостей выпроваживать. Он пнул по ноге сопящего Федьку. Здоровяк дёрнулся и моментально раскрыл глаза.

— Не спи, замёрзнешь. Иди, поднимай клиентов, хватит им в кроватях нежиться. Только, смотри там, поаккуратней!

Золотозубый кивнул, зевая во весь рот. Он поднялся, схватил связку ключей и отправился будить «пассажиров».