Валерий Юабов - Всё Начинается с Детства

Сыновья, действительно, не ленились. Правда, не на той ниве, если так можно выразиться. Но, может быть, это было не так уж и плохо?

– Сейчас сядет, – шепчу я, стараясь даже дышать негромко.

Мы с Женькой Андреевым, моим одноклассником и корешом, замерли возле клумбы. Музыкантик, тот, что ближе всего к нам, все парит над желтым цветком, то ли разглядывая его, то ли наслаждаясь полетом, то ли выполняя определенный шмелиный ритуал. Мало сказать, что мы с Женькой следим за ним, мы и сами словно бы парим вместе с музыкантиком. Мы не видим и не слышим ничего, кроме этого маленького существа, жужжанье которого звучит уже возле самых наших ушей, а крылья крутятся так быстро, что по бокам желтенького жилетика видны лишь размытые матовые пятна.

Вж-ж-ж-з… Чуть дрогнул, чуть закачался цветок… Приземлился! Сложив крылышки, музыкантик вытянул хоботок и направил его туда, где был приготовлен для него вкуснейший, сладкий нектар. Но уже раскрылась в моей руке ловушка, уже напряглось мое плечо, моя мышца… Хлоп! Готово. Он пойман. О, счастливейшая минута!

Да, так уж мы устроены: азарт охоты таков, что каждая ловля кажется первой, что каждая удача одаряет мгновением ликованья.

Белые стенки ловушки вибрируют в моей руке. Музыкантик то бьется о них, то жужжит, жужжит возбужденно, особенно громко и звонко.

– Во дает! – смеется Женька. Мы с ним приставили уши к ловушке и наслаждаемся концертом. Теперь можно похвастаться удачей, дать другим мальчишкам послушать, как поет наш музыкантик, а самим послушать, как поют их пленники. Некоторые охотники – те, кто половчее, изловили в одну ловушку двух, а то и трех шмелей. Ну, уж там играет целый оркестр! Такой концерт все сбегаются послушать.

– А ты поплюй, поплюй на руку – и потри. Вот подорожник приложи, – советуем мы Витьке Шалгину.

В пылу охоты он и не заметил, что его ужалил музыкантик. Теперь на шее вздулся красный волдырь. Очень больно! И чешется просто ужасно. Долго будет чесаться. На уроке весь класс будет с сочувствием смотреть на муки охотника, а учитель… Да, вот учитель… У нас ведь сейчас урок истории! Эх…

Громко звенит звонок. Уже? Как быстро! Мы выпускаем на волю своих пленников. Легкомысленные созданья тут же принимаются кружиться над клумбой с таким видом, будто ничего не произошло, и деловито продолжают свой промысел. Им-то хорошо…

А мы разбегаемся по классам…

В нашем 5 «Б» было тридцать человек. Семнадцать девочек и тринадцать мальчиков. Мы против такого соотношения ничуть не возражали: к этому времени мы уже начали ценить женское общество. А наши девочки были, как мы считали, очень симпатичными. На уроках по партам ходили записочки, летали бумажные голуби, не говорю уж о переглядывании, хихиканье и прочих знаках внимания. Почти на всех уроках, но не на истории!

На уроках истории царит мертвая тишина. На уроках истории все внимание, все взгляды направлены на учителя – и только на него! И попробуй только нарушить тишину, попробуй отвлечься! Ты тут же получишь двойку за поведение и будешь вызван к доске. Где тебя, естественно, ожидает мало приятного…

Историю нам преподает Георгий Васильевич. Но в нашем классе, как, впрочем, и в других, его называют коротко: «Гэ-Вэ»… Достаточно точно. Вставь куда надо еще одну согласную – и будет уж совсем ясно. Но мы считали, что прозвище и так достаточно понятно и выразительно.

Нам вообще не очень-то повезло с учителями. По крайней мере, мы почти ни об одном из них не говорили с восхищением: «Вот это да… Это – учитель…»

Одно из немногих исключений – Юлия Павловна, преподавательница географии. Эта невысокая, спокойная, милая женщина не делала, казалось, никаких особых усилий, чтобы увлечь нас. Она просто любила свою древнюю науку и с удовольствием рассказывала о том, что знала. И еще одно: она хорошо относилась к детям. Мы и сами не замечали, как из школьников, которые только что дрались на переменке, превращались на ее уроках в рыцарей или бороздили океан на торговом корабле, готовясь к схватке с пиратами, а то и парили, привыкая к невесомости, в космическом корабле… Конечно же, все это запоминалось и, конечно же, когда Юлия Павловна задавала вопросы, поднимался лес рук. Со всех сторон раздавалось: «А можно – я?»

Мы все признавали, что Юлия Павловна «это – да!». От детей такого вообще не так легко добиться. Ну уж а мы-то над своими учителями главным образом подсмеивались, выискивая у них смешные черты и привычки. Один на уроках все время поглядывает на свою обувь и снимает с нее каждую пылинку, другая с наслаждением ковыряет в носу…