Валерий Юабов - Всё Начинается с Детства

По правде говоря, такую красоту аж жалко трогать. Возможно, и потому, что ты видел, как она появлялась, как возникала. Тут есть какое-то ощущение соучастия, творчества… Но и есть тоже ужасно хочется! Я беру кусочек мацы, пронзаю им верхушку глянцевитого белого холмика – и его мгновенно заливает желтая лава…

Несколько минут только и слышно, как постукивают вилки и как чавкает Эммка, вымазанная желтком. Наконец она делает последний глоток и тут же просит добавки. Но котелок уже остыл и мама покачивает головой:

– Съешь лучше кусочек лавза. – Она открывает глубокую тарелку, на которой лежат ромбовидные, необыкновенно вкусные сладкие штучки, разновидность восточных сладостей: меленькие кусочки орехов и фисташек, сваренные в меду с добавкой муки. – Вчера на работе угостили… Ешьте, дети!

Мы не заставляем себя ждать.

Эммка хватает лавз с быстротой просто непостижимой. При этом она успела высмотреть самый крупный ромбик. Эммка вообще сладкоежка, но лавз вызывает у нее особые чувства. А Эммкины чувства, тем более – сильные, мгновенно выражаются на ее личике: карие глаза заблестели так ярко, что просто засветились, губы, хоть она и жевала, растянулись в счастливой улыбке, щеки порозовели и – по крайней мере, мне так показалось – пышные короткие волосы стали еще пышнее… Почему? Поди узнай! Может быть, от наслаждения у Эммки повышается температура и жар, который ее окутывает, столбом поднимает волосы?

Ну, а что касается лавза – мне казалось, что он действительно обладает какими-то особыми вкусовыми качествами или свойствами – не знаю уж, как назвать, – которые действовуют не только на детей, но и на взрослых. Я, бывало, глядел на свадьбах, с каким наслаждением его поедают почтенные гости и думал: может быть, тот, кто изобрел лавз, именно того и добивался, чтобы хоть на минуточку вернуть взрослым людям детство?

Лавз, которым угостили маму, был очень удачным – мягим и душистым. Мы с мамой тоже взяли по ромбику. Мама откусывала от него неторопливо, крохотными кусочками. Она откинулась на стуле, держа в правой руке пиалу с чаем. Облачко пара поднималось к ее лицу, такому сейчас спокойному, мягкому… Как редко удавалось нам видеть маму, вот просто так сидящей, отдыхающей! Просто глядящей, как ее дети лакомятся чем-то вкусным.

Но долго пребывать в состоянии покоя мама не умела.

– А что вы хотели бы на обед? – спросила она, глядя на жующую Эммку.

– Бахш! – Эммка выпалила это так быстро, будто заранее приготовилась к вопросу. К счастью, вкусы у нас с ней совпадали.

– В мешочке! – уточнил я. – Можно, мама?

– Сегодня выходной, почему бы и нет, – улыбнулась мама. – Что ж, почистим рис…

Бахш – это разновидность плова, вернее, его родственник, отличающийся от плова и вкусом, и цветом. Делают его – тоже из риса с мясом, но без морковки – либо поджаривая в котелке, либо… Но этот второй способ я сейчас и опишу, как запомнил.

…Мы быстро убрали за собой посуду, я протер стол – он был гладким, белым, перебирать на нем рис или другую крупу – одно удовольствие. Мама достала бидончик, в котором хранился рис, высыпала горкой на середину стола две полные пиалы. Этого было достаточно для обеда на троих на два дня.

Не знаю, каждое ли скучное занятие можно превратить в удовольствие, но маме в этом смысле многое удавалось. Усевшись перебирать рис, мы тут же стали тремя игроками и началось состязание: кто переберет больше. При этом, учитывалось не только количество риса, но и количество мусора. Конечно, мама была игроком куда более сильным, но нам с Эммкой давалось преимущество: мы выступали одной командой.

Вот каждый из нас отделил рукой от горки столько риса, чтобы покрыть тонким его слоем часть стола перед собой… Мама делала это удивительно нежно и плавно, будто не рукой, а крылом поводила… Как только белый рис ложился слоем на белый стол, сразу становилось видно, сколько в нем разных темных крапинок: камушков, комочков грязи, прогнивших рисинок. За ними-то и пошла охота. Мы с Эммкой торопились, спешили, но наши неловкие пальцы не сразу попадали в нужную точку, не сразу удавалось нам вывезти в сторону именно камушек или скорлупку или что-то там еще, не прихватив при этом чистое рисовое зернышко. Мы ревниво поглядывали на маму: вон, сколько она уже выбрала мусора! Почему это у нее так быстро движутся пальцы, и обязательно – куда надо?

Словом, как мы ни спешили и как ни старалась мама работать помедленнее… Закончили-то мы почти одновременно, но результаты, результаты!