Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

Сдерживающим фактором для толпы цыган явилась не только моя злость и пистолет во рту цыганского авторитета, но и злость МПСа и автомат в его руках.

Увидев подъехавших по тревоге сотрудников нашего отдела, я выпустил из крепких объятий цыганского авторитета, а цыганская рать кинулась бежать в разные стороны.

Только через несколько месяцев нам всё-таки удалось хитростью задержать душегуба, но это уже другая история.

А вот польский плащ, который был разорван ромалэ в клочья, с большим сожалением отправили на тряпки, так как восстановлению он уже не подлежал.

Гоча и Важа, коренные жители горной Сванетии, удачно заканчивали год. На сборе цитрусовых в долинах Абхазии они очень хорошо заработали и решили на все деньги купить мандарины. По совету знающего толк в торговле ба-буа (гр. дед) Мамуки решили цитрусовые везти в северные области Казахстана, на целину. Ба-буа Мамука им рассказал, что климат там очень суровый, витаминов не хватает, и на продаже мандаринов можно хорошо подзаработать. Мандарины повезли в далёкий Казахстан на «КамАЗе» Нугзара – свояка Гочи. После долгих мытарств они наконец-то прибыли в наш город. Дело было уже перед самым Новым годом. Гоча и Важа быстро распродали мандарины. Они рассчитались с Нугзаром, после чего тот уехал в родную Сванетию. А Гоча и Важа с большими деньгами ударились в кутёж. Вокруг них появились друзья и подруги. Рестораны, бары закрутили беззаботных сванов в свой водоворот и выкинули их по всем законам физики без денег, часов и верхней одежды. Более того, они были ещё и сильно избиты. Постовой милиционер обнаружил их в лютый декабрьский морозный вечер на крыльце ресторана – посиневших, в одних трусах и носках, трясущихся от холода. Горе-торговцы обратились за помощью в городскую милицию, где с трудом, перемешивая грузинские и русские слова, рассказали об ограблении и приметах бандитов. Их, как и полагается, допросили, составили все необходимые документы. Всем отделом собрали для несчастных сванов зимнюю одежду, еду, немного денег в дорогу и с помощью милиции на железнодорожном транспорте отправили их домой. В те далёкие семидесятые годы это ещё было возможно – отсутствовали границы между союзными республиками.

После этого события прошло полтора месяца, и за хулиганство был задержан известный в криминальных кругах Серёга Белоус, у которого на руке обнаружили часы, похищенные у наших грузин. По приметам Серёга и его напарник Толян по кличке Немец сильно смахивали на тех разбойников, которые избили и ограбили сванов.

Как и положено, их сфотографировали и протокол опознания отправили в Грузию для того, чтобы предъявить потерпевшим. Ответ не замедлил ждать. Но, к нашему удивлению, и ответ, и протокол опознания были оформлены на грузинском языке. Начальник нашего следственного отдела дал указание повторить запрос, так как грузин-переводчиков не смогли найти. Второй раз ответ шёл очень долго, может быть, из-за наступившей распутицы, а может, по причине нерадивости почтовых работников. Но и второй раз, к нашему сожалению, ответ был на грузинском языке. Срок расследования уже подходил к концу.

Ранним мартовским утром я пришёл на службу. По многолетней традиции заглянул в дежурную часть. За пультом сидел седой капитан Бункин. К этому дежурному все сотрудники, знавшие его близко, опасались подходить. Дело в том, что Бункин, подходя к собеседнику, сразу хватал его за пуговицу и начинал картаво:

– Слушай, старичелло… – и продолжал со скуки долго нести всякую околесицу, при этом крутя цепко схваченную им пуговицу. Чаще всего эта пуговица отрывалась.

Увидев меня, Бункин соскочил со стула и, широко улыбаясь, бросился ко мне. Я отпрянул по известной причине немного назад, стал его слушать. Картавый капитан сказал, что меня и МПСа ищет начальник отдела.

Я после этого сообщения быстро направился к кабинету начальника. Открыв дверь, увидел сидящего вполоборота шефа. Это был очень полный мужчина – живот ему мешал комфортно сидеть за столом. Старшина отдела по этой причине вырезал крышку стола по дуге в размер живота начальника. Но иногда по привычке тот сидел боком к столу, положив вывернутую руку внутренней частью ладони наружу. Увидев сидящего в такой позе начальника, я мысленно подумал: «Шеф ждёт, что ему кто-нибудь на лапу что-то положит».