Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

В это утро на оперативном совещании обнаружили отсутствие МПСа, которого должны были заслушивать по итогам работы опорного пункта милиции его участка. Никто не знал, где он находится. Более того, дежурному позвонила жена МПСа Карлыгаш, которая сообщила, что она не может найти своего мужа. Дело принимало серьёзный оборот, руководство забеспокоилось. Как бы с МПСом не случилась беда!

И только ближе ко второй половине дня в дежурную часть позвонил какой-то капитан Кудайбергенов, который с сильным акцентом сообщил:

– Это звонит дежурный транспортной милиции по аэропорту «Джалал-Абад». У вас работает такой сотрудник со странным именем МПС?

Наш дежурный подтвердил, что действительно такой сотрудник работает участковым инспектором. Затем наш дежурный, не знавший хорошо географию, спросил:

– А где находится аэропорт «Джалал-Абад»?

Когда капитан Кудайбергенов сообщил, что аэропорт «Джалал-Абад» находится в южной части Киргизии в предгорьях Тянь-Шаньского хребта в двух тысячах километров от нашего городка, в дежурной части воцарилась гнетущая тишина. Никто не мог понять – каким образом МПС, вчера ещё находившийся на службе, оказался в киргизском Джалал-Абаде?

Прошло два дня, и осунувшийся, небритый МПС прилетел на самолете из Джалал-Абада.

Разбор его полёта проходил в отделе у начальника. Но самый строгий был разбор в семье. Карлыгаш, не понимавшая, как это можно отправить человека самолётом без его ведома, встретила непутёвого мужа словами:

– Ты же не сумка и даже не чемодан, чтобы можно было погрузить тебя в самолёт!

А через три месяца сопровождение самолётов по приказу высоких начальников было прекращено.

В памяти невезучего МПСа остались лишь виды гор Аюб-Тоо, подёрнутые пыльной пеленой, и рассказы киргизских коллег о том, что ветхозаветного пророка Иова всевышний вылечил от язв именно в местных горячих источниках минеральной воды. МПС пил эту горячую, горько-солёную минеральную воду, которая ему не понравилась. Немало его, коренного степняка, удивила земля предгорий Аюб-Тоо. В отличие от степного жирного чернозёма его родины она была тёмно-коричневого цвета, очень похожая на иссохшую шкуру старого верблюда.

Спустя несколько дней один из виновников отправки несчастного МПСа в далёкий Джалал-Абад Верясов Александр позвонил МПСу и пригласил его в пельменную. Тем самым Саша хотел искупить свою вину перед невезучим участковым. Присутствующий в кабинете Верясова во время телефонного звонка его напарник капитан Гоч Григорий, которого все звали просто дядя Гриша, тоже напросился на дармовой обед. Дяде Грише было около пятидесяти лет, он был самым старым сотрудником отдела и знаменитым своим непомерным чревоугодием. Но Верясов, к своему сожалению, об этой черте Гоча не знал.

В обеденное время Верясов, Гоч и МПС приехали в пельменную, где Саша заказал по две порции пельменей со сметаной каждому и на стол поставил бутылку коньяка. Обед начинался удачно, но вечно голодный Гоч заявил:

– Сашок, пельменей-то маловато – всего на один зубок.

Верясов немного смутился и спросил:

– Ну а сколько нужно пельменей на все зубы? Может быть, ведро?

Гоч ответил:

– Ну а почему бы и не ведро!

МПС, смеясь, сказал дяде Грише:

– А не слипнется ли у тебя, дядя Гриша, одно место сзади?

Дядя Гриша ответил, несколько обидевшись:

– Ничего у меня не слипнется, закажите ведро пельменей – все съем!

Верясов в азарте предложил пари Гочу – бутылку армянского коньяка.

После этого он заказал пятилитровое ведро пельменей к радости работников пищевого заведения. Вскоре пельмени были сварены и помещены в пятилитровое ведро, а ведро поставлено перед Гочем, собрались работники и посетители пельменной, которые между собой стали заключать пари на результат уничтожения им пельменей.

И вот Гоч, не спеша, громко чавкая, вытирая замасленные губы и подбородок салфеткой, приступил к поеданию вкуснейших пельменей. Верясов с иронией наблюдал за этим действом, будучи убеждённым, что он выиграет пари. Но по мере уменьшения в ведре пельменей Саша загрустил.

В конечном итоге все пельмени были съедены дядей Гришей. После последнего пельменя он, икнув, громко отрыгнул, что не было услышано, так как раздался крик и овации восхищённых зрителей. Таким образом дядя Гриша выиграл пари, но после этого случая коллеги его в гости никогда не приглашали.