Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

– Пить будем?

Гигант негромко утвердительно замычал. Я же поднял с пола начатую бутылку водки и поднёс её ко рту амбала. В одно мгновение бутылка была опорожнена, и незнакомец вновь погрузился в глубокий сон.

Оперативная группа прибыла довольно-таки быстро, и нам с большим трудом удалось вынести и погрузить спящего гиганта в автомашину. Приехавшему на место происшествия заместителю прокурора я честно рассказал о том, как испугался храпа, думая, что он исходит от мёртвой женщины. Тот же, похлопав меня по плечу, философски заключил:

– Сынок, нужно живых бояться, а мёртвые уж никакого вреда не сделают.

Вот тут-то я и вспомнил случай, который произошёл с дядей Ваней Беспаловым. Позже было установлено, что этот незнакомец и задушил соседку Владимира Ивановича.

С МПСом я виделся редко по причине большой занятости на службе, наши встречи ограничивались короткими приветствиями. Он же после ухода своего шефа – старшего участкового капитана Белоножко – на пенсию обслуживал два сложных участка. После работы стремился быстрее оказаться дома, вести большое и беспокойное хозяйство со временем его супруге Карлыгаш становилось всё труднее.

В этот год после ноябрьских праздников ударил ранний мороз и выпал первый не таявший снег. Было ясно, что фактически наступила зима. Пасмурные дни становились всё короче, и от этого на душе была какая-то грусть и безысходность.

В этот вечер я ближе к полуночи собирался уезжать со службы домой и, выйдя на крыльцо, полной грудью жадно вдыхал свежий морозный воздух. Тут кто-то осторожно тронул меня сзади за плечо. Я оглянулся и увидел МПСа, уставшего и осунувшегося. Мы обнялись, поговорили о детях, общих знакомых, и я предложил подвезти МПСа домой на моих стареньких «Жигулях», которые я ласково называл «моя ласточка». МПС со своей многочисленной семьёй: Карлыгаш и семью дочками – жил в частном секторе, в большом доме с пристройками. Он, как и его отец, хромой Касымхан-ага, завёл несколько кобылиц, маленькое стадо баранов и другую живность.

До дома МПСа оставалось минут десять ходу. И тут на дороге перед моей автомашиной мы увидели девочку лет двенадцати. Несмотря на холод, она была босиком, в одном тонком платьице. Её растрёпанные волосы развевались на холодном ветру. Раскинув худенькие ручки, она пыталась остановить нас. Когда мы открыли двери автомашины, девочка, плача, отчаянно крикнула:

– Дяденьки, дяденьки, папа из тюрьмы приехал и убивает маму! Спасите её!

Я вылез из автомашины и побежал к дому, на который указала девочка. МПС немного замешкался, так как он был уже немного грузноват, то отстал от меня.

Входная дверь дома, несмотря на морозный вечер, была нараспашку открыта, в комнатах горел свет.

Переступив порог, я увидел ужасную картину – на полу на спине лежала худощавая женщина лет тридцати. Она была в одном ситцевом халате, разорванном на груди, а на голом теле виднелась огромная зияющая рана, из которой фонтаном пульсировала кровь.

Я, несколько растерявшись, опустился на колени, схватил со стоявшего рядом табурета пёстрое холщовое полотенце, стал закрывать им кровоточащую рану. Тело женщины сотрясалось от предсмертных конвульсий. И тут я за спиной услышал грохот падающего тяжёлого предмета и шум падающего тела. Я оглянулся и увидел лежащего за моей спиной довольно большого мужчину, одетого в ватник серого цвета и такие же ватные штаны явно тюремного покроя, а рядом с ним лежащий на полу окровавленный топор. Над этим мужчиной стоял побледневший, тяжело дышащий МПС. Оказывается, когда я нагнулся над раненой женщиной, её убийца-муж стоял за дверью с топором, занесённым над моей головой. Вот в это самое время в комнату и забежал мой друг МПС.

Конвульсии у несчастной женщины прекратились – было видно, что она скончалась. Мы с МПСом связали ремнями убийцу, и я попросил своего друга сбегать к автомашине и по рации, лежавшей там, сообщить о случившемся в нашу дежурную часть.

Вскоре на место происшествия приехала оперативная группа и заместитель прокурора – пожилой татарин Агдам Бареевич, который обнял меня за плечи и спокойно сказал:

– Сынок, поблагодари своего друга – он спас тебе жизнь. А теперь езжайте отдыхать.

Я на улице снегом долго оттирал кровь на своей куртке, лице и руках.

Потом с МПСом мы более получаса сидели молча в моей автомашине.

Тут мне пришла мысль ехать на рынок в лагманную Миклухо-Маклая, где мы давно не были. По дороге я купил в дежурном магазинчике бутылку армянского коньяка.