Мельхиор Верденберг - Ночные тени [litres]

Наконец явился адвокат. Мельхиор мог начать допрос, но он не чувствовал в себе прежней напористости. Похоже, с арестом Франка Мюллера он оказался в скользкой ситуации. Он предпочел избрать примирительный тон.

Подчеркнуто вежливо он проинформировал обвиняемого, что был вынужден завести против него уголовное дело из-за снятия денег с банковского счета погибшей и на основании данных геолокации его мобильника. Теперь у него есть возможность прояснить ситуацию; особенно это касается его пребывания возле вокзала Энге в ночь автокатастрофы.

Показания Франка восполнили некоторые пробелы. Активную роль играла сама Клодина. Она занималась проституцией по собственной инициативе и не давала себя отговорить от этого занятия. Порой, беспокоясь за нее, он старался находиться поблизости от места ее встреч с клиентами, несмотря на категорический запрет с ее стороны. В день, когда произошел несчастный случай, она вновь не сказала, куда отправляется. Он не мог усидеть дома, поехал в город, к вокзалу Энге, где она обычно бывала. Ее машину он увидел припаркованной на одной из боковых улиц, саму Клодину не нашел. После ее смерти он снял деньги со счета, так как без нее лишился средств к существованию.

Мельхиор счел показания несколько односторонними и приукрашенными, но в целом убедительными. Он отпустил Франка из-под ареста, хотя с точки зрения собранных фактов ситуация не изменилась. Ничто не является столь ошибочным как предубеждение, ибо ему неведомо сомнение. Мельхиор сознавал это, но теперь его интуиция как-то изменилась, рассеяв былые подозрения. Он не был уверен в прежней гипотезе, поэтому отказался от нее.

Вечером ему позвонил знакомый репортер, чтобы расспросить об аресте подозреваемого, но Мельхиор уклонился от разговора. Дескать, никто не находится под арестом, следствие ведется против неизвестного. Из некоего упрямства он предложил репортеру выпить вечером пива в том самом баре, в котором последний раз видели Клодину.

В половине шестого Мельхиор пришел в слабоосвещенный бар; приятель уже сидел там, но не за стойкой, а за небольшим столиком в глубине помещения. Он подозвал его жестом, похожим на тайный знак. Мельхиор подсел к нему, и репортер, прикрыв лицо рукой, тихо сказал ему:

– За стойкой сидит человек, который тебе наверняка известен. Это серийный насильник, который использовал препараты, отключающие сознание. Я не раз писал о нем, но не знал, что его опять выпустили.

Мельхиор отреагировал мгновенно.

Полиция, прибывшая в считанные минуты, арестовала человека за стойкой. Остальное было делом техники. На его квартире, неподалеку от бара, нашлись улики, в том числе волосы Клодины. Обнаружился и запас снотворного «Дормикум». В мусорном контейнере за домом лежала одежда покойной.

Признания не последовало. Арестованный не отрицал, что Клодина была у него, но в отличие от других случаев все, дескать, произошло добровольно. Почему и когда она сбежала от него, ему не известно. Он спал.

Свою новую гипотезу Мельхиор выстроил довольно быстро. Клодина нарвалась на плохого клиента, который не собирался платить. Пользуясь своим обычным приемом, он подмешал ей большую дозу снотворного, а потом изнасиловал жертву, находившуюся без сознания. Ночью Клодина очнулась. Схватив ключи от машины и мобильник, она бросилась к машине. Перед перекрестком в Адлисвиле снотворное вновь подействовало на нее.

Видимо, судьи охотно поверят в эту гипотезу Мельхиора с учетом уголовного прошлого подсудимого, хотя вряд ли сумеют найти доказательства.

Жюльен Адольф Дювосель (1873–1961). Череп с выпученными глазами (1904), © Музей Орсе, Париж.

Пытаюсь заснуть в самолете на обратном пути из Лимы в Цюрих. Встреча в отеле «Кантри клаб» прошла так, как и ожидалось, вот только разница во времени сбила мои биологические ритмы. Доверенное мне послание я передал, получатель одобрил его содержание. За несколько часов езды от аэропорта до отеля и обратно я почти не познакомился с Перу. Летит сейчас со мной тот же экипаж? Вчерашний экипаж мне не запомнился.

Мне дают плед, я закутываюсь в него. Кто-то щекочет мне шею, потом сильными пальцами начинает массировать затылок. Я охотно поддаюсь, это похоже на сладкий сон. Кто потянул меня за мочку уха? Так делала Ингрид. Много лет назад. Шаловливо, озорно, со смешинкой во взгляде она пощипывала меня, потом наши губы сближались.