Мельхиор Верденберг - Ночные тени [litres]

Голая женщина за рулем разбившегося автомобиля – тут уж журналисты расстараются. Мельхиор был рад, что полиция не стала пока разглашать подробности. Однако такие пикантности долго не утаишь. Мельхиор знал, что на него обрушится град вопросов. В таком деле не удастся ограничиться докладом полиции.

В случае с молодым футболистом никому и в голову не пришла бы версия о том, что ранним утром произошло самоубийство. Возможно, у парня выпала сигарета, он взглянул вниз, неудачно нагнулся, случайно нажал на педаль газа вместо педали тормоза. Машину резко повело в сторону, она зацепилась за бордюрный камень, левое переднее колесо оказалось заблокированным; едва не перевернувшись, машина ударилась боком об опору наземного перехода.

«Следует ли сейчас рассматривать версию суицида?» – спросил себя Мельхиор. О количестве подобных случаев можно только гадать. Но тут, и прокурор был в этом уверен, против версии о самоубийстве говорила нагота. Ни одна женщина не станет раздеваться, понимая, что спасателям придется возиться с ее обезображенным телом. Клодина, работавшая парикмахершей и следившая за своей внешностью, наверняка не являлась исключением.

Причиной странного поведения женщины в два часа ночи могли послужить алкоголь, медикаменты или наркотики; это установят судмедэксперты. Только ее нагота указывала на возможность преступления. Задача Мельхиора состояла в том, чтобы выяснить, что побудило Клодину сесть за руль голой.

Мельхиор решил произвести обыск в доме Клодины. Вместе с полицией он выехал в Лангнау, тихий жилой район неподалеку от зоопарка. Остановились перед типовым, совершенно неприметным односемейным домом. Его не окружала высокая живая изгородь, не было видно охранных устройств, отсутствовали камеры видеонаблюдения. Не было даже собаки. Дверь дома открыл рослый темноволосый мужчина в халате.

Франк Мюллер выглядел хорошо, хотя и казался слегка помятым. Круги под глазами нельзя было не заметить. Еще рано утром полиция сообщила ему о смерти подруги. Они жили с Клодиной вместе. Он сказал, что ее ночное отсутствие не было ничем необычным.

Мельхиор предъявил Франку ордер на обыск.

– Мы расследуем смерть вашей подруги Клодины. Некоторые обстоятельства указывают на возможную причастность третьего лица.

На Франка эти слова не произвели особого впечатления.

– Надо полагать, что этим третьим лицом вы считаете меня, – не без иронии сказал он.

– На данной стадии дела ничего исключать нельзя, но я веду расследование против неизвестного лица, – пояснил Мельхиор, намеренно сделав ударение на последних словах.

Франк выпрямился, немного распахнул халат, встал в дверях и заявил полицейским, что возражает против обыска. В ответ на слова Мельхиора, что его согласия не требуется, он потребовал вызвать адвоката. Мельхиор позволили ему связаться с адвокатом, но останавливать обыск не стал; отодвинув Франка, он впустил полицейских в дом. Они осмотрели помещения в поисках корреспонденции, различных записей, а также лекарств и наркотиков.

Примерно через час прибыл адвокат; быстро переговорив с клиентом, он обратился к Мельхиору, подойдя несколько ближе, чем допускают приличия. Его двубортный костюм в тонкую полоску свидетельствовал о том, что он разбирается не только в уголовном праве, где ему известны хотя бы основы:

– Господин прокурор, данный обыск является очевидным правонарушением. Если он будет производиться в помещениях, которыми пользуется исключительно мой клиент (имелись в виду маленький кабинет в мансарде, а также личная спальня), то в надзорные органы будет направлена жалоба. Пока мой клиент не находится в статусе подозреваемого, нарушение его приватной сферы противозаконно.

Мельхиор взял себе за правило ничему не удивляться. Правоохранительные органы занимаются расследованием смерти женщины, погибшей в результате автокатастрофы, а ее спутник жизни препятствует расследованию. Выходит, человеку есть что скрывать. Является ли скрываемая информация значимой для расследуемого дела, со временем выяснится. А пока у Мельхиора не было желания отбиваться от адвокатской жалобы, тем более от судебного иска в связи с превышением полномочий. Он не любил ненужной писанины.

Мельхиор распорядился не производить обыск в кабинете Франка и его спальне; Клодина спала в отдельной комнате.

Обыск не принес существенных результатов. Обращало на себя внимание большое количество алюминиевых банок из-под игристого вина, найденных в ведре под мойкой. Типичный женский напиток, помогающий бороться с чувством одиночества и пустоты. В ванной комнате в аптечке обнаружились таблетки от головной боли и снотворное, на которое требуется рецепт. Компьютер Клодины полиция забрала с собой, но Мельхиор не возлагал на его содержимое больших надежд. Планшет лежал на столике, прикрытый иллюстрированными журналами, которые Мельхиор не стал бы листать даже в парикмахерской.