Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

Нэйтан спорил несколько недель, но Лео уперся, а Нэйтан не мог себе позволить выкупить его половину бизнеса.

– Я все, – сказал Лео Нэйтану. – Я ухожу.

Лео устал. Устал работать круглые сутки, устал от обшарпанных офисов, которые пусть и были лучше его гостиной, но ненамного. Устал от молодых, умных, вечно недовольных переоцененных стажеров, которых они брали и которыми приходилось постоянно во всем руководить – Лео то и дело чувствовал себя матерью семейства. Он дважды за неделю зашел в крошечный конференц-зал и застукал там парочки. Кто-то вечно оставлял в маленьком холодильнике еду, и она покрывалась плесенью; раковина всегда была полна грязных чашек из-под кофе.

Он устал от того, что вечно нет денег. Устал сталкиваться с приятелями по колледжу и слушать о дорогостоящих поездках и долевой собственности в Хэмптонс, устал восхищаться тем, что они одеты лучше него. Устал от собственного нежелания принимать гостей, потому что так и жил в удручающе безликой послевоенной двухкомнатной квартирке на втором этаже, – ее окна выходили на крышу вентиляционных компрессоров этажом ниже, и, когда они все разом включались, квартира ходила ходуном; одну комнату он всегда нелегально сдавал.

Он устал от светских сплетен. Господи, как он от них устал. К тому времени, как он продал «Спикизи Медиа» , журнал окончательно превратился в то, что Лео ненавидел сильнее всего на свете. Он был теперь жалкой пародией на самого себя, и того, чем можно было восхищаться, честности и прозрачности в нем стало не больше, чем в изданиях и персонажах, которых они безжалостно высмеивали – от двадцати двух до тридцати четырех раз в день, если быть точным. Эти цифры представили бухгалтеры, столько текстов в день надо было публиковать на четырнадцати сайтах, чтобы обеспечить достаточно просмотров и осчастливить рекламодателей. Абсурдное количество; оно означало, что во главу угла надо ставить будничное, светить прожектором насмешки на невезучих и часто того не заслуживавших; публиковать сюжеты, которые все немедленно забывали, кроме бедных идиотов, скормленных вечно голодной машине «Спикизи Медиа» . «Тараканы Интернета» – так их назвал один федеральный журнал, проиллюстрировав статью карикатурой: Лео в образе Короля Тараканов. Он устал быть Королем Тараканов.

Сумма, которую предложила медиакорпорация, казалась Лео огромной, к тому же он с ума сходил по своей новой рекламщице – Виктории Гросс, которая пришла с более денежного места, а потому привыкла к деньгам и, впервые побывав в квартирке Лео, оглядывалась с таким видом, будто зашла в приют для бездомных. («Когда ты сказал, что живешь возле Грамерси, – смущенно сказала она, – я думала, у тебя будет ключ от парка [49]или что-то в таком духе».)

Направляясь на встречу с Нэйтаном, Лео вспомнил, каково это – быть заряженным адреналином, исполненным волнения и предвкушения. Он едва не прошел мимо Нэйтана, который сидел, склонив голову, возле барной стойки перед открытым ноутбуком. Лео был рад, что у него есть минутка рассмотреть старого друга, давнего товарища по бизнесу и развлечениям – и победному сезону «Джетс» [50] Футбольный клуб, базирующийся в Нью-Йорке. . Тепло, затопившее его при виде знакомого профиля Нэйтана, было абсолютно искренним. Нэйтан, способный, казалось, бесконечно рассматривать графики и диаграммы и увидеть в них историю. Нэйтан, так и ходивший в коротковатых брюках и тесноватом пиджаке и пивший все тот же «Ширли Темпл».

А когда Нэйтан оторвался от работы, он тоже явно был рад видеть Лео. Он встал, они обнялись. Не похлопывая друг друга по спине, как привык Лео, приятельским объятием, которое больше походило на сильное рукопожатие с наклоном головы, чем на телесный контакт, но по-настоящему. Нэйтан прижал Лео к себе и крепко обнял, и Лео распереживался из-за того, что к глазам подступили слезы. Если бы кто-нибудь наблюдал их воссоединение со стороны, то мог бы принять его за встречу по более печальному поводу. Потом они выпрямились, от души хлопнули друг друга по спине и несколько секунд поразглядывали.

Нэйтан улыбнулся и кивнул:

– Да-да. Я по-прежнему лучше выгляжу. В мильон раз.

Это была старая шутка. Сказать, что Нэйтан не был красив в общепринятом смысле, было бы слишком великодушно. Для высокого мужчины плечи у него были необыкновенно узкие, а вес собирался в средней части тела. Тело это было грушевидное, какое чаще встречается у женщин. Огромная щель между передними зубами каким-то образом придавала ему очарования. Волос он полностью лишился, но лысая голова хорошо сочеталась с крупными чертами, мясистым носом и сурово выгнутыми бровями, почти что жившими своей жизнью.