Альфред Дёблин - Пощады нет

Впоследствии Карл сам о себе скажет. «Меня всего выпотрошили… и высосали все мои соки». Обвиняя свою мать, толкнувшую его на капиталистический путь, Карл воскликнет: «Она вытравила из меня любовь!» И действительно, когда Карл попытается полюбить, попытка эта закончится крахом, ибо живая и неподдельно чувствующая девушка не может не отшатнуться от этого псевдочеловека, или, как он сам себя называет, «живого трупа». Юлия же, захватив с собой детей, покинет еще раньше душные фабрикантские апартаменты Карла, продавшего, по словам революционера Пауля, свою душу чорту, под коим разумеется капитализм.

Тема «бездушия» не нова в западноевропейской художественной литературе. В классическом романе довоенной литературы Германии «Будденброки» Томас Манн развернул большое реалистическое полотно, посвященное истории постепенного распада и угасания буржуазного рода. И весьма характерна и показательна не только тематическая, но и фабульная родственность романов Т. Майна и А. Деблина. Последний из Будденброков, шеф фирмы Томас Будденброк, также потерпел материальный и духовный крах. И Томаса Будденброка пожирали его духовная опустошенность, жуткое и страшное психологическое окостенение, своего рода склероз чувств. И у этого, если угодно, капиталистического «человека в футляре» распад начался с семейной жизни, то есть того участка, который болезненнее всего должен был реагировать на «омертвение» героя. В обоих романах распад буржуазной семьи совпадает даже до деталей: в то время как старшие братья — главы семей и вместе с тем капиталистических предприятий — еще борются за сохранение и преуспеяние фирм, младшие братья (Кристиан в «Будденброках», Эрих в «Пощады нет») являют собой продукт законченного распада буржуазной семьи и общества, безнадежные его «отходы».

Но эта параллель между романами двух крупнейших немецких писателей уместна лишь до известной границы. Не только личные и творческие особенности обоих писателей, но и время наложило на оба романа свою печать. Вряд ли бы сам Т. Манн — пиши он сейчас своих «Будденброков» — закончил в настоящее время жизненный путь своего героя мистическим — в духе Новалиса — прозрением: «Конец и распад? Трижды жалок тот, кто воспринимает ничтожные понятия, как некие страшилища!.. Сквозь оконные решетки своей индивидуальности взирает человек безнадежно на крепостные валы внешних обстоятельств, пока не явится смерть и не вернет его на родину, к свободе»…

Деблин, отдавший в былые времена дань мистицизму, в романе «Пощады нет» открывает перед своим героем иные пути. Деблиновский Карл перед своей смертью меньше всего собирается капитулировать перед «крепостными валами внешних обстоятельств». Отрекшись от капиталистического мира, вернувшись в жизнь, полную больших гуманитарных чувств и страстей, Карл с оружием в руках бросается в атаку на буржуазные «крепостные валы». И в этом несомненный шаг вперед в сторону реализма, который проделал в своем романе «Пощады нет» А. Деблин.

Капитализм отвергается и сатирически уничтожается в новом романе Деблина в самой своей основе. Демонстрируя жуткие образцы полного выветривания человеческих чувств у представителей буржуазного мира, Деблин вскрывает античеловечность капитализма как общественного строя, его паразитарную и эксплоататорскую сущность.

Очень много ярких и злых слов и зарисовок разлагающегося капитализма Деблин дал еще в своем «Берлин — Александерплаце». Самый аморализм, царивший в этом романе, и показ в «свете» этого аморализма буржуазного общества являли собой своеобразное зеркало крушения «устоев» и деградации капитализма.

Теперь в романе «Пощады нет» Деблин в своей критике капитализма идет дальше. Деблин видит преднамеренное уничтожение капиталистами огромного количества продуктов, в то время как миллионные массы людей голодают. Деблин видит и знает, какую страшную разрушительную силу представляет собой капиталистическая биржа. Деблину известно, «что делают здесь с плодами рук трудящегося люда, который от восхода и до захода солнца, под дождем и зноем, сеял и убирал жатву в поте лица своего или напрягал свои силы под равномерный заводской стук». Деблин уже понимает, что окружающее его буржуазное общество «состоит исключительно из угнетателей и угнетенных». Угнетатели-капиталисты грабят у трудящихся их труд, их досуг, их радость. «Они крадут у нас, — говорит революционер Пауль, — мозг». «Они захватили, — восклицает тот же Пауль, — нашу родину, нашу землю, наши города, они превратили нас в рабов». Говоря об эксплоатации капитализмом рабочих, о том, что капитализм пожирает жизнь трудящихся, данную им «для радости и любви», Деблин находит и нужный подлинно гуманистический вывод. Писатель впервые заговаривает на языке действенного гуманизма: «Сбросьте же свои цепи! Помогите нам освободить страну! Мы должны вырвать ее у них изо рта».