Валентина Краскова - Тайны кремлевской охраны

Мы выбирали руководителей обновленной России. Мне казалось, что выбор часто слишком случаен, я все боялся слишком большого несоответствия между гигантскими задачами и выбираемыми людьми, которых я хорошо знал и которые казались мне неподготовленными еще для той или другой специальности.

Ленин досадливо отмахивался от меня и в то же время с улыбкой говорил:

— Пока, — там посмотрим — нужны ответственные люди на все посты; если окажутся негодными — сумеем переменить».

В 2 часа 30 минут ночи на съезде стали обсуждать состав правительства.

Каменев зачитал декрет:

«Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил: образовать для управления страной, впредь до созыва Учредительного собрания, временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров.

Заведование отдельными отраслями государственной жизни поручается комиссиям, состав которых должен обеспечить проведение в жизнь провозглашенной съездом программы, в тесном единении с массовыми организациями рабочих, работниц, матросов, солдат, крестьян и служащих.

Правительственная власть принадлежит коллегии председателей этих комиссий, то есть Совету Народных Комиссаров.

Контроль над деятельностью народных комиссаров и право смещения принадлежит Всероссийскому съезду Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и его Центральному Исполнительному Комитету».

В состав ВЦИК вошел 101 человек, в том числе 62 большевика, 29 левых эсеров, 6 социал-демократов интернационалистов, 4 представителя других партий.

Само название Советского правительства «Совет Народных Комиссаров» принадлежит Троцкому. В автобиографическом романе «Моя жизнь» Л. Троцкий писал:

«Надо формировать правительство. Нас несколько членов Центрального Комитета. Летучие заседание в углу комнаты.

— Как назвать? — рассуждает вслух Ленин. — Только не министрами: гнусное, истрепанное название.

— Можно бы комиссарами, — предлагаю я, — но теперь слишком много комиссаров (так назывались чиновничьи должности в период деятельности Временного правительства). Может быть, «верховные» комиссары? Нет, «верховные» звучит плохо. Нельзя ли «народные»?

— Народные комиссары? Что ж, это, пожалуй, подойдет, — соглашается Ленин. — А правительство в целом?

— Совет, конечно, совет. Совет Народных Комиссаров, а?

— Совет Народных Комиссаров? — подхватывает Ленин. — Это превосходно: ужасно пахнет революцией!»

Второй Всероссийский съезд Советов закрепил своими решениями победу октябрьского переворота в Петербурге.

Входивший в состав уральской делегации большевиков А. Спундэ вспоминал:

«Обстановка на съезде была нервной: отражалась происходящая за его стенами историческая драма. Открывший съезд Дан держался внешне спокойно. Страшно волновался убежденный в своем антибольшевизме Мартов. Когда раздался первый холостой выстрел “Авроры”, возвестивший о начале захвата Зимнего дворца, он, сильно волнуясь, выступил с заявлением о том, что, если солдатские штыки направляются в грудь министров-социалистов, подлинные социалисты (он имел в виду эсеров и меньшевиков) не могут молчать в этих условиях.

На подавляющее большинство участников съезда апелляция Мартова не оказала почти никакого влияния. Даже среди самих меньшевиков и эсеров по этому вопросу не оказалось единства, а для нас это был решенный вопрос, ибо пропасть между нами и министрами-социалистами была уже непреодолимо велика. Но было внутренне тяжело видеть, что люди, бывшие еще недавно нашими товарищами в борьбе с царизмом, искренне считающие себя защитниками народа, уходят из блещущего огнями Смольного в темный, скупо освещенный город…».

В то время представители многих политических партий восприняли победу вооруженного восстания как случайную, а само восстание как «верхушечный переворот».

Лидеры правых эсеров, меньшевиков и бундовцев отказались войти в президиум. Они выступили с защитой незаконно арестованного Временного правительства, назвали вооруженное восстание под руководством большевиков «военным заговором». Группа, выразившая протест против действий большевиков, покинула съезд и направилась в Городскую думу, где совместно с кадетами приняла участие в создании центра «Комитет спасения Родины и революции».

1 января 1918 года, под вечер, Владимир Ленин вместе со своей сестрой Марией Ильиничной и швейцарским социалистом Платтеном выехали в автомобиле из Михайловского манежа. Там только что закончился митинг, посвященный проводам уходящей на фронт первой регулярной части социалистической армии.