Автор неизвестен - Освобождение

— Нет. Не беспокойтесь, я не собираюсь у вас оставаться. Я пришел за деньгами

— Какими деньгами?

— Сто сорок семь тысяч девятьсот восемьдесят долларов десять центов

— Откуда такая сумма?

— Сто пятьдесят ты мне был должен. Минус две, ты мне их отдал. И минус два раза по девять девяносто пять. За медицинские услуги

— За что?.. — простонал Ульрик.

Белла, закрываясь рукой, хихикала.

— Я же говорю, за медицинские услуги. Два раза по девять девяносто пять

— Нет… За что мир породил тебя на мою голову?

— За грехи. Как щуку, чтоб карась не дремал.

Белла уже откровенно заливалась смехом.

Ульрик поднялся и пошел к двери.

Белла проследила за тем, как дверь закрылась и зааплодировала.

— Браво. Ты не перестаешь меня удивлять. Такая игра на грани фола, так изящно. Ты как всегда не понимаешь с чем играешь, поэтому всегда выигрываешь. До чего же ты смешной и наглый…

— Счастлив был развлечь вас

— А какой подарок ты потребуешь от меня?

— А можно?

— Разумеется, раз пошла такая игра

— Тогда… вы ведь куда-нибудь собираетесь сегодня, насколько я понимаю?

— Да. В Большой Театр, на особо камерные выступления для совершенно узкого круга… балет

— Во! Хочу шикарный клифт, как у Ульрика и два билета на этот сеанс

— Что ж… за два часа мой портной сможет построить тебе хороший костюм. Но тебе в это время придется тщательно привести себя в порядок. А у твоей дамы есть во что одеться?

— У моей дамы тряпок полный сундук. Одних джинсов штук восемьдесят.

Она хлопнула в ладоши и вызвали портного. Пришел портной и снял с меня все мерки.

Я приводил себя в порядок около часа. Прическа, конечно сильно оставляла желать лучшего, но с этим пришлось смириться.

На выходе Белла придирчиво осмотрела меня и отправилась бриться вместе со мной по второму разу. Я стоял, плотно ухваченный за нос, а Белла небрежно помахивала опасной бритвой и что-то мурлыкала себе под нос. Для нее я, похоже, офигенная шутка.

Вторичный выход состоялся как раз к готовому наряду и обуви. Да, армейские ботинки не совсем хороши… Я оделся. Белла осмотрела меня и обреченно вздохнула.

— Ты похож на макаку в смокинге… Создан для драных джинсов, безразмерных свитеров и кожаных курток. Ладно, пойдем позориться. Только все остальное забери, сложи в эту сумку

— Неужто в этом всю жизнь ходить буду…

Возле столика с шахматами стояла тележка вроде официантской и на ней лежали высокой стопкой мои доллары. И сверху десять центов. Доллары я свалил в пакет, поверх грязных ботинок. А монетку сунул в карман.

Ульрик был уже, очевидно, осведомлен о моей самой свежей выходке. Он уже улыбался. Да, притащить с собой бесплатного шута — это по-королевски. Ну и пусть я шут. Я оторвался на них на всю катушку.

Алина была немного удивлена, когда я заявился к ним, с букетом голубых и зеленых орхидей. Раскланявшись с ее родаками, я объявил, что срочно реквизирую даму на предмет просмотра особой программы в Большом. Папа, весьма холеный гражданин, знакомый по обложкам серьезных журналов, осведомился, кто я вообще такой и не тот ли я самый.

— Алина меня очень хорошо знает, Абдалла Мусаевич. Мы достаточно близкие знакомые. Что за спектакль? Не знаю еще, это сюрприз главрежа, но я думаю, что для президента, меня и американского посла придумают что-нибудь хорошее.

Врать надо на ходу.

— Охрана для Алины? Нет, спасибо, в смысле упаси Боже. Я думаю ФСО бдит в тройном режиме. Да и персона я не такая уж страшная, так, ястреб меж орлов прегордых…

Врать надо на ходу.

Большой оказался долгим и скучным, но Алине понравилось. По мне хороший рок-концерт с блевотиной, совокуплежем на сцене и откусыванием голов летучим мышам веселее…

На выходе я покрутил десятицентовую монету в руке.

— Ульрик, а ты мог бы, на прощание, если я кину монету, прострелить ее? Хочу на память повесить ее на одну цепочку с крестом.

Крест я, кстати, нарочно навесил поверх всего, как орденский знак. Неоднократно на протяжении спектакля я ловил на нем и себе взгляды и тактичное прощупывание мыслей. Но ничего, это даже хорошо. Пусть упыри знают, с кем дело имеют. Он щелчком пальцев перетянул монету в свои руки и кинул ее обратно мне. На мою ладонь она упала еще горячей, в ней была аккуратная дырочка. Как от пули…

— Где тебя высадить?

— На «Новослободской», разумеется, я же не могу оставить байк.

Мы с трудом сели на Бутырской улице из-за многочисленных растяжек и проводов. Пожав на прощание руку, я пожелал через Николаса всяческих благ царствующей семье и пешкарусом, под аккомпанемент возмущенных гудков и криков обрадованных моим вояжем по встречной полосе редких ночных водил дошел до прикованного к тополю мотоцикла. Магнитола, не прерываясь, вещала классические саундтреки.