Автор неизвестен - Освобождение

Я потряс головой и пошел, с двумя пистолетами, за Ульриком, в белый дым. Не было видно ничего, кроме блеклых язычков пламени. В дыму виднелась спины вампиров и все. Я шел за ними.

Внезапно взревел как атакующий тиранозавр пулемет. Я ничего так и не видел, кроме тусклой желто-белой редиски дульного пламени. Зато слышал я целый ад: грохот, звон гильз и фрагментов ленты, хриплые вскрики умирающих людей, сыплющуюся пыль и куски стен, визг и щелчки пуль, падающую мебель, треск дерева и перебитой проводки. И часто, слишком часто, отвратительный и бесстыдный шлепок, который издает плоть, когда встречается с летящим свинцом. Ульрик шел как штурмовой танк, просто водя стволом вправо и влево, короткими и долгими очередями рассыпая смерть. На фоне этого акустического джаггернаута блекло звучали хлопающие и позвякивающие очереди Беллы, и жесткие удары пистолета Наин. Я почти ослеп, оглох и задохнулся, несколько раз я наступал на что-то мягкое, бесцельно сжимая в потных руках свои пистолеты. Судя по всему я шел все медленнее и медленнее, постепенно теряя вампиров из вида.

Я уперся в стену. Коридор в этом месте поворачивал под прямым углом. Я подошел к продырявленной в нескольких местах двери.

Комната. В комнате беспорядок.

И в центре ее, целясь в меня, стоит Венуся. Комната была скверно и косо освещена упавшей на пол лампой, я лишь видел рыжие кудри и белую руку с маслянисто блестящим черным оружием, а за ним силуэтным отблеском угадывалось ее лицо.

Я страшно обрадовался и шагнул вперед, хоть и был в некотором замешательстве относительно того, как она сюда попала и что она здесь делала. Она очень медленно приподняла руку еще на несколько сантиметров, прицеливаясь точнее, и я увидел, что ее кисть, сжимающая револьвер, напряглась, готовясь выпустить в меня смерть. В уши, сквозь тупую вату ворвался ее отчаянный высокий крик и я увидел, что палец начал мало-помалу отводить назад спусковой крючок. Принять смерть из ее руки… это вполне справедливо…

На ее одежде появились несколько фонтанчиков пыли и дыма. Фонтанчик у бедра. Фонтанчик на животе. Еще фонтанчик на животе. Фонтанчик под левой грудью. Фонтанчик между грудей. Фонтанчик под горлом.

В той же последовательности маленькие дымные дырочки бесшумно напитались темнотой, пришедшей изнутри ее тела и она, плавно сведя перед собой руки, положив револьвер в воздух, отпрыгнула назад, как будто ее толкнули.

Когда она прогнувшись коснулась спиной стены, в мои уши ворвался отрывистый грохот. Спугнутое им время рванулось вперед.

Венуся лежала в углу, уткнувшись головой в изгвазданную кровью стену, скорчившись дергалась и икала. Ее нога, освещенная лампой, конвульсивно подергивалась, размазывая по полу клюквенно-красную кровь. Я видел, как спереди и сзади ее наливаются такие же лужи. Она еще раз захлебнулась стоном и обмякла.

— Ты сошел с ума — интимно шепнул мне в ухо Ульрик.

Что он наделал… Что он наделал… Что он наделал… Что я наделал… Что я наделал… За что?

— Эта пуля должна была войти в твою голову.

Что? А… Нет… Совершенно… Что же я наделал… Венуся… Боже… Как… Зачем…

— Очнись!

От чего? Безумие, спаси меня от этого…

Ульрик схватил меня за шиворот и несколько раз встряхнул.

Я что-то начал соображать.

Схватив лампу я рванулся к ней, чтобы успеть посмотреть на нее, пока она не окоченела, Боже, за что, опять, как в тот раз…

На полу, сломанная и разорванная пулями, прижимаясь щекой к полу, лежала незнакомая рыжеволосая женщина, которая закосила один голубой глаз куда-то вверх, мимо меня и сквозь потолок. Венусю куда-то забрали и подменили ее этим трупом. Это было так жестоко и так нечестно…

— Я откажусь работать с тобой, если у тебя при виде каждой рыжей женщины будет отключаться все что можно, — пробормотал Ульрик, помахивая дымящимся хромированным пулеметом и невозмутимо рассматривал когти — тебе срезало волосы ее пулей, а ты стоял как бык на бойне. Очнись…

Я очнулся. Я уже слишком давно очнулся и я этому не рад. Это была просто галлюцинация.

Но пришел страх. Если я увидел это так, значит я действительно ЖЕЛАЛ ее смерти?

Он посматривал на меня с неодобрением. У пришедшей Беллы все лицо было выпачкано кровью и она глядела на меня с недоумением. Наин — с сочувствием.

— Плохо. И то, что ты думаешь тоже плохо. Такая блестящая операция и так плохо отразилась на тебе… Надеюсь, хоть отход скрасит твою печаль

— Отход куда?