Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

— Вижу, ты совсем оправился, Фрэнк. Я очень рад, — сказал Даг,

Мы столкнулись в коридоре; в таких ситуациях люди часто испытывают неловкость: каждый шел по своим делам, и вдруг — случайная встреча; не знаешь, куда деть руки, к чему прислониться… У нас с Дагом, однако, — ни малейшей неловкости или волнения. Я мало что мог припомнить про Дага, но точно знал, что он достоин доверия и мне с ним рядом покойно,

— Спасибо, да, уже лучше.

— Не уверен, что ты меня помнишь; я работал с твоим отцом. Занимаюсь страхованием; я актуарий, что всегда актуально. — Он улыбнулся.

Я тоже заулыбался, но Даг неожиданно посерьезнел и спросил:

— Слушай, Фрэнк, скажи — ка мне честно: тебе правда лучше?

У меня дернулось колено.

— Да, конечно, — ответил я.

— Правда?

Я минутку подумал и сказал:

— Ну, в общем — то, еще не совсем.

Даг ничуть не огорчился.

— И прекрасно, — сказал он. — Какое — то время тебе будет нелегко. Травма головы — не шутка. Это очень серьезно. Что может быть важнее мозга?

— Да, — согласился я. — У меня такое чувство… Впрочем, ничего, не беспокойтесь… Глупости всякие…

— Нет — нет, Фрэнк, пожалуиста, что ты хотел сказать? — настаивал Даг, пристально глядя на меня теплыми карими глазами.

— Такое ощущение, что окружающие очень стараются быть со мной милыми, дружелюбными… но никогда не заводят речи о чем — то серьезном, будто опасаются — вдруг я развалюсь на части или что — то учиню; и мне никак не удается поговорить с кем — нибудь о… ну, о важном для меня, что ли… — пробормотал я и вдруг понял, что это для меня самое главное.

Даг кивнул, и я почувствовал, что он собирается сказать мне что — то важное, но не знает, стоит ли.

— Знаешь, Фрэнк, — произнес он наконец, — нам надо с тобой поболтать. Мой кабинет дальше по коридору. Что скажешь? У меня есть отличный зеленый чай.

Я был готов согласиться, но его улыбка показалась мне какой — то напряженной, и я подумал, что, может быть, ошибаюсь на его счет.

Мы поднялись на лифте так высоко, что казалось, будто проплывающие мимо облака касаются оконных стекол. Я понимал, что Даг пытается мне помочь, втолковывает что — то очень важное, но ответил коротко:

— Сласибо, Даг. Замечательный вышел разговор. Но мне пора назад, к рабочему столу, надо проверить… кое — что.

Даг опустил голову, и я почувствовал: он отчаялся меня вразумить. Я прямо — таки физически ощущал, что меня опутывает миллион веревочек и, когда я обманываю чьи — то надежды, натянувшиеся веревочки рвутся тысячами; кроме того, я физически чувствую, как мою связь с этим человеком режет, как ножом, острейшее разочарование [52].

Через несколько днеи после моеи случайной встречи с Дагом я сидел в кафе, держа обеими руками полную чашку кофе. Просыпанный еще до меня сахар красиво искрился на столе под лучами солнца — прямо — таки сахарное созвездие. Вчитываясь в один из договоров, составленных Прежним Фрэнком, я почувствовал неладное: меня замутило, в животе тревожно забурчало. В мозгу свербило: что — то со мной не так. Как — то мне не по себе .

Опасаясь, что меня стошнит, я отодвинул подальше страховой полис и сосредоточился: не хватает еще, чтобы меня вывернуло. Потом придвинул полис обратно, приказал себе не поддаваться дурноте и продолжил чтение, но тревожное чувство незаметно возникло снова, перед глазами все поплыло.

Вот оно. В полисе встречались слова, которых юрист ни за что не употребит. И на этот раз дело было не в опечатках и не в неправильном использовании шрифтов. Сквозь мутную пелену в глаза бросались непривычные слова.

Первым я заметил самое неуместное слово. Я намеренно расфокусировал зрение — и пожалуйста, вот оно, болтается посреди предложения: возможно . Совсем не юридическое словцо, чересчур неоднозначное. Я выделил его маркером.

И снова перечитал страницу.

Следующим стало слово Предупреждение . Оно, быть может, и не совсем редкое, но в договорах не употребляется. Слишком уж эмоциональное. Оно, однако, вкралось в самое что ни на есть стандартное предложение: Предупреждение: все выплаты, установленные страховщиком, будут регулироваться с учетом ежегодного роста процентной ставки. Вторая часть этого предложения встречается в любом договоре, Но я никогда прежде не видел, чтобы его предваряло слово Предупреждение .