Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

Или, как с отвратительным упорством называл такой шаг Оскар, «выйти а ай — пи — о» [58]. Я предупреждал Оскара, что это противоречит всему тому, что мы, как семейный бизнес, всегда отстаивали; наш отец перевернулся бы в гробу, если бы знал, что мы регистрируемся на фондовой бнрже. Мы спорили недели напролет. Я даже перечитал папино завещание — и там, словно драгоценный камень, сверкнула фраза: «“Шоу и сыновья” — фирма семейная, и, пока она носит мое имл, партнеры нм при каких обстоятельствах не должны выходить с ней на биржу».

Прочитав это, я улыбнулся. Выходит, я того и гляди одолею Оскара: присущая отцу предусмотрительность дала мне оружие, с помощью которого я сорву планы брата. «Ни при каких обстоятельствах» — одной этой фразой отец накрепко связал ему руки.

Скажу честно: даже теперь когда мне за тридцать, мало что может доставить мне большую радость, чем шанс насолить старшему брату. Я стал ждать очередного обидного выпада насчет моей несолидности, а Оскар снова заговорил об ай — пи — о — и тут а как бы невзначай развернул копию завещания и сказал:

— Не получится, Оскар. Папа в завещании строго — настрого запретил выход на биржу, так что забудь. Вот, гляди, — черным по белому написано,

Я полагал, что Оскар в изумлении разинет вонючую пасть н признает, что его карта бита. Ничего подобного. Он усмехнулся, будто вместо бесхребетного младшего братца перед ним вдруг предстал внушающий уважение воин, и сказал:

— Молодчага, Фрэнк. Видно, что как юрист ты всегда бу. дешь лучше меня. И в один прекрасный день, вероятно, даже станешь партнером. Но пока что ты еще не партнер, следовательно, в решении насчет ай — пи — о последнее слово тебе не принадлежит.

— Никакого решения насчет ай — пи — о не существует, — выдавил я.

— Посмотрим, — улыбаясь, бросил Оскар и вышел.

Вместо того чтобы сиять от сознания своей победы, я занервничал: мне было непонятно, как следует толковать происшедшее.

После той на редкость злоонои стычки с Оскаром я стоял возле ксерокса, кипя от злости, и вдруг заметил в коридоре человека; он быстро прошел и скрылся в помещении, которого там прежде не было. Иногда мы меняем планировку в офисе, благо там нет капитальных стен, но мне не доводилось видеть, чтобы неведомо откуда взялась новехонькая дверь, а за ней — новое помещение. Дверь была самая обыкновенная, без особых примет: ни таблички с названием компании, ни номера. Дверь и дверь, точь — в–точь как все прочие, разве только чуточку чище и белее. Я попытался войти внутрь, но оказалось, что она заперта. Я постучал, но мне никто не открыл, хотя я своими глазами видел, как туда вошел человек. На фоне унылого конторского существования новая, поблескивающая белой краской дверь стала моей идеей фикс. Несколько дней я наблюдал за ней; наконец она отворилась, и вышел тот самый незнакомец. Я рванулся следом, размашистым шагом пересек холл и почти догнал его, но вдруг замер на месте: незнакомец по — приятельски разговаривал с Оскаром. И тут до меня дошло: за этой тайной дверью, скорее всего, собираются юристы и бухгалтеры и маракуют, как бы отыскать лазеечку и в обход папиного завещания добиться регистрации «Шоу и сыновей» на фондовой бирже. Ух, Оскар, змей подколодный!

Когда незнакомец ушел, я направился к Оскару.

— Кто этот парень из нового офиса? — спросил я.

— Какого еще нового офиса? — удивился Оскар.

— Того, что на другой стороне холла.

— Ей — богу, ничего такого не заметил.

— Да вон там, напротив, черт подери. — Я развернулся и ткнул пальцем в сторону таинственной двери.

— Ладно, успокойся, Фрэнк.

— Опять эта затея с ПРА? Ты же знаешь — завещание обойти невозможно.

— Да нет, ПРА тут вообще ни при чем.

— Замышляешь что — то противозаконное?

— Разумеется, нет. Ради бога, уймись, я же все — таки юрист. Господи Исусе!.. Я ведь еще и член комиссии по этике. У нас все абсолютно легально, исключительно в рамках закона.

Оскар улыбнулся, будто успешно закрыл дело, однаю поспешил добавить:

— Считай, что ты об этом ничего не знаешь, — тебе же лучше будет.

Фрэнк, привет!

На самом деле писать мне не о чем; видимо, как раз поэтому я и решил послать это сообщение.

Торчу на крошечном таиландском островке. Угодливого хозяина лачуг, которые он сдает постояльцам, зовут Фон.