Геннадий Карпов - Шёл я как-то раз… [Повести и рассказы]

ВАСИН СЛУЧАЙ

Была у нас в отряде однажды повариха, старая зэчка. Звали её Аделаида, но мы её в Долбаиду перекрестили. Таких, после зоны, в геологических партиях много, кстати говоря. Устраиваются рабочими, горняками, поварами; лето перекантуются, деньжат подзаработают, а осенью кто – куда. Так вот, эту кадру никто у нас не пёр. Кого переть – восьмая ходка! Из прожитых пятидесяти лет тридцать – на зоне. Терпела она, терпела, потом стала готовить всё хуже, а потом и реже. Мужики держатся. И тогда она пишет заявление: «Прошу уволить меня по собственному желанию, потому что тут меня никто не чирикает». Смех смехом, а в тайге отряду без повара тяжко. Семёнов, наш начальник, собирает мужиков и ставит ультиматум: или чирикайте, или сами марш на камбуз! А кому охота на камбуз? Составили график ночных дежурств. Вот где был ухохон! «Петь, подежурь за меня! Мне завтра в маршрут. Банку сгущёнки дам». «Банки мало. Две». «Хоть три, только выручи».

Два месяца так прожили, дружной семьёй. А в конце сезона она на этом графике расписалась и всем отметки за четверть поставила. Я в троечники попал. Но были и отличники.

* * *

Через двенадцать часов после старта они благополучно финишировали, вывалившись из просеки на дорогу с радостными воплями: «Ура! Смертельный номер „Дураки на воле“ завершён!» Увязали лыжи, разобрали ружьё и пошли на станцию. Тот же дед долбил снег перед входом. Увидел путешественников и радостно разулыбался:

– Ба-а! Живые! А у меня вся душа изболелась за вас. Думаю, зря хлопцев отпустил. Пожили бы у меня, на зайцев бы вкруг деревни поохотились. Завтра сын приезжает. Хотел за вами идти, выручать, коль живы ещё. Один-то далёко уже не хожу. Ну, как? Рябчиков нет, зато носы поморозили?

– Ничё! Носы новые отрастут, – Вася угостил деда папиросой, Валя тоже закурил. – Тут шатун ходит, след видели у динамитки.

– Может, то марал был? – засомневался дед.

– Если марал, то с когтями.

– Может, рысь? Или росомаха забрела? Вряд ли медведь. Но сын приедет – сходим, посмотрим. Если медведь – убьем. Давно тут шатунов не было. Может, и потревожил зверя кто. Шатун – самый страшный человек в Сибири! Но и забавные случаи с ним бывают.

ДЕДОВ СЛУЧАЙ

Кажись, из Копьёва знакомый рассказывал. Проснулся мишка рано, в начале марта. По-нашему это где-то часов в пять утра. Жира сколь положено не набрал с осени, утроба иссохла, деваться некуда, и пошёл он по мясо в деревню. А на окраине старуха-самогонщица обитала, и последнее мясо у ней Аркадий Гайдар забрал, когда банду Семёнова гонял по Хакассии. Но зверь этого не знал и полез к ней вечером в окошко. Сперва постучал. Баба орёт: «Тебе ясно было сказано: нету горилки! Завтре нагоню!». А он опять стукает. Ну, та берёт дежурную кочергу, открывает створку и – бац ему меж ушей: «Пошёл к чёрту, алкаш!» А алкаш ка-ак рявкнет, ка-ак в окошко морду сунет! Та, ясное дело, в штаны напустила и бегом к соседу. А у того попойка в разгаре: штук шесть мужиков её продукцию в честь международного женского дня потребляют. Услыхали аврал, похватали ружья, топоры и пошли в атаку. А косолапый не теряя времени в избе всё перевернул, нашёл лагун с брагой и весь его высосал. И так ему захорошело, что он залез в ларь с мукой, крышкой прихлопнулся и уснул. Мужики поорали под окнами, по стенам постучали и посунулись внутрь. Никого. Обматерили старуху и ушли допивать. Не успели налить – опять летит, да с ходу давай кулаки казать. Она решила, что под шумок соседи бражку умыкнули. Каково обвинения зря выслушивать? Дали в глаз бедолаге и вытолкали взашей. Только та к себе на порог, а из темноты на неё вываливается белый медведь! Тут годы дали о себе знать: отнялись у бабки ноги по колено. И вот кино: чешет на четырёх костях по тропинке бабуленция, орёт, как маневровый тепловоз, а за ней шатается весь в муке медведь и норовит за ногу её тяпнуть, но спьяну раз по разу промахивается. Ему, видать, две бабки казались. Тут собаки ка-ак поднялись, ка-ак заблажили! Обступили процессию и решают, кого драть, какого зверя: первого аль второго? Сошлись по счастью на втором, но и бабке досталось: пару раз за жопу тяпнули, чтоб странным образом не передвигалась. Убёг медведь в лес. А концовка вовсе не смешная. Зверя застрелили на другой день у той же избы. Похмеляться, видать, пришёл. Бабка через неделю сама преставилась. Мужики соседские на её поминки за неимением самогона привезли из городу спирту, и четверо с него померло.

* * *

– А не страшно вам на него охотиться? – поинтересовался Валя.