Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

«Лучше сейчас всё решить. Вернее, я решил… Решил! Пока есть силы — надо всё сделать. Может…»

Он усмехнулся. Как странно всё складывается! Может быть, даже удачно для него.

«…это к лучшему, что всё так получилось. Я же всё равно хотел расстаться с Ларисой. Конечно, не так… Не таким вот… Она унизила меня, обманула. Она изменяла мне, но я-то… Хорошо, и сам таков. Да, не святой я! Сволочь та ещё… Но я готов был честно поговорить с ней. Признаться, рассказать обо всём. А она? Она тянула время, молчала, скрывала всё, так натурально и убедительно играя роль верной жены… Лгала! И собиралась лгать! И изменяла бы мне, изменяла! Они бы играли свои роли.»

Сердце вновь закололо.

«…Играли! И смеялись бы надо мной, хихикали у меня за спиной. Дурачок Коля, наивный дурачок!»

Он подошёл к зеркалу. Посмотрел с презрением на жалкого, ослабевшего, бледного человека со всклокоченными волосами, с обескровленной кожей в пепельно-серых пятнах и со слезящимися глазами загнанной в угол дворняги.

Ему противен был это слабак!

«Нет!»

Он не позвонил Лене, хотя собирался это сделать ещё две минуты назад. Он не мог в таком состоянии звонить ей.

Лена не узнает о его слабости. Для неё он останется сильным, решительным. Неуязвимым! Никакие удары его не сломят! Никакие измены!

Он всё держит под контролем, он — прежний. Прежний Николай Ставицкий, а вот этот… в зеркале… Нет, это кто-то другой.

Должно быть, это тот человечек, в которого хотела превратить его Лариса.

Но он не позволит ей!..

«Вот с тобой, Лара, я поговорю! Хорошо поговорю! Ты у меня это разговор навек запомнишь!»

До прихода жены он так и не заснул.

Лариса вернулась с работы раньше обычного. В половине восьмого.

Николай встретил её в коридоре.

Он стоял посреди коридора, расправив плечи, широко расставив ноги, словно подчёркивая хозяйское своё положение в этом доме.

Стоял так, будто не хотел впустить её в дом.

Впрочем, он ведь действительно — не хотел.

— Вот!

Он не поздоровался с ней (хотя за весь день они не сказали друг другу ни слова), ни о чём не спросил. Не стал обвинять.

Не потому, что хотел продемонстрировать благородство или мужественную сдержанность в отношениях с обманувшим его человеком.

Нет! Не таков он был, Николай Ставицкий. И чувств чужих он не щадил, и сдержанностью не отличался.

Николай решил обойтись с супругой максимально оскорбительным (по тогдашнему его мнению) способом. Казнить её холодным презрением. И демонстративным безразличием.

Потому с возгласом «Вот!» подвинул он к её ногам большой, нелепо и ни к месту праздничный, ярко-оранжевый туристический чемодан с выдвижной ручкой.

Вместительный чемодан на прочных дорожных колёсиках со стальными вставками.

— Ты что? — удивлённо спросила Лариса и отошла на полшага от чемодана.

— Собирайся, — процедил сквозь зубы Николай.

Лариса ничего ему не ответила. Не стала ни о чём спрашивать. Не просила передумать, не попыталась хоть что-нибудь в своё оправдание.

Она молча прошла вперёд, обойдя мужа (Николай стоял неподвижно посреди коридора, будто ноги его вросли в паркет), прошла в комнату.

Подойдя к шкафу, открыла она сдвижные зеркальные дверцы. Задумалась на минуту, туманным и равнодушным взглядом осматривая полки, а потом, словно очнувшись от короткого забытья, стала решительно вынимать из шкафа аккуратно сложенную домработницей одежду. Юбки, кофты и платья кидывала она на кресло, безжалостно сминая резкими, нервными движениями отглаженную ткань.

И не говорила при этом ни слова.

Это её молчание и решительная готовность её уйти прочь, и из дома его и из жизни, неприятно задевали Николая. Он был уверен, что сказанное им слово, одно лишь брошенное им слово «собирайся» — раздавит её, унизит, доведёт до истерики.

До слёз! До крика! До мольбы о пощаде!

Она не поверит ему. Будет просить его одуматься. Поверить ей. Не гнать её прочь. Будет хвататься за него как тонущий в болоте из последних сил, кончиками пальцев хватается за ветку.

Не сможет уйти! Не посмеет!

Тогда он… Тогда он скажет, что больше не любит её. Что между ними всё кончено. В любом случае — всё кончено. Докажет ему свою верность или нет, сможет его убедить в чистоте своей или нет — всё кончено.

Но он будет милосерден к ней. Он понимает, что молодая, красивая…

«Какое у неё злое лицо!»

…женщина не может вот так — оказаться на улице. Конечно, после стольких лет брака…

«Да прожили-то вместе недолго! Тоже мне, срок — несколько лет».