Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

«И, наконец, сами железнодорожные пути. Их разрушение возможно с помощью обычного разводного ключа и небольшого ломика, а эффект от такой акции может быть просто грандиозным. Прежде всего, следует определить место проведения акции. Место должно быть безлюдным, желательно — плохо освещённым, вдали от домов (могут случайно заметить любители поглазеть из окон), дорог (из проезжающей машины заметить кого-либо на путях сложно, но ведь машину могут и припарковать аккурат напротив разобранных вами рельс), железнодорожный переездов (это, как правило, очень оживлённые места). Идеальный вариант — глухой, безлюдный участок дороги, по которому, тем не менее, достаточно часто проходят поезда, и проходят на высокой скорости. Рельсы проложены по высокой насыпи. Находится место на стыке рельс, соединения рельс развинчиваются, сами рельсы с одной стороны поддеваются ломиком и немного сдвигаются в сторону. Именно немного, чтобы не демаскировать место проведения акции и чтобы машинист с дальней дистанции не смог ничего заметить и попытаться сбросить скорость. Это наиболее простой способ уничтожения вражеских эшелонов. Остальные способы разрушения (если не принимать во внимание такой экзотический и непроверенный, как обливание рельс концентрированной серной кислотой) связаны с применением взрывчатых веществ, а особенности их использования рассмотрены нами раньше».

«Вот, собственно, и всё».

«Враг опасен. Всё, что мы видим вокруг — территория врага. Это не наша родина. Наша родина не здесь. Мы в тылу врага и каждый наш шаг может стать последним».

«Игорь, вы слышите нас?»

— Вижу, что рубашка ваша. В зелёнке вся. Чего сразу не сняли? Не до того… Всегда должно быть до того… А куртка ваша?

— Моя.

— Чего грязная такая?

«А тебе какое дело?»

— На земле валялся.

— А чего валялся?

— Настроение было плохое.

— А… Ну, ну… А теперь как?

— Да вот, как вас увидел — сразу улучшилось. Жить хочется…

Сестра-хозяйка обиделась и, бросив мне куртку, ушла.

«Странная какая-то…»

Песок на брюках давно уже высох и осыпался, но самые маленькие, самые мелкие, самые невидимые песчинки прошли через ткань и кололи теперь ноги десятками тонких, острых иголок.

А воротник на рубашке, щедро политый когда-то йодом, покрылся бурой засохшей коркой, коробился и тёр кожу, будто сделан был из грубого, жёсткого картона.

Куртка… В общем, чувствовал я себя неважно. От одежды этой тело сразу заныло и зачесалось, словно поползли по нему чёрные, кусачие вши.

«Мерзость… Каким же противным иногда бывает собственное тело! Не говоря уже об одежде…»

Сестра вернулась. Я снова услышал тяжёлые, грузные шаги её и повернулся к раскрытой двери кладовки.

— Вы куда это?

— На выход.

— Торопитесь, — ехидно заметила она. — А за документы, деньги ваши кто расписываться будет?

— Какие деньги? — удивлённо спросил я.

— Да те, что в карманах у вас были. И паспорт, опять-таки. Или вам это уже ни к чему?

Непонятно было, чему она радуется.

— К чему, — ответил я. — И много у меня денег было?

— Где там, — вздохнула она.

И почему-то сразу погрустнела.

Я расписался в получении, распихал как придётся смятые бумажки и мелочь по карманам, засунул паспорт в нагрудный карман рубашки (глубоко, так надёжней, а то я всё время его где-то забываю) и вышел в приёмное отделение.

— Фамилия? — спросил дежурный врач.

Я назвал.

— Ах, да! — врач, только теперь вспомнив что-то важное, хлопнул себя по лбу. — А вас тут встречают. Девушка вас ждёт.

— Какая девушка? — спросил я.

— А мне почём знать? — врач развёл руками и с некоторым трудом изобразил на лице крайнее удивление. — Ваша же девушка…

— У меня нет девушки.

— Значит, — он хихикнул, — теперь есть! У нас ведь как бывает — вылечат больного, вколют ему аминазина полведра — он маму родную забудет. Стоит, смотрит — а узнать не может. Так-то!

И радостно улыбнулся.

Я огляделся. Комната была пуста. Только врач за столом, я рядом с ним. Двери, мутный свет и улица за ними. И никакой девушки.

— А где она? — спросил я.

— Не дождалась, наверное, — буркнул врач, склонившись над бумагами. — Да чего стоять-то? Справку, документы получили?

— Вроде, да, — неуверенно ответил я.

— Как это — «вроде»?

— Не помню точно, — ответил я. — Должно быть, получил. Как же без этого?

— Тогда идите! — воскликнул врач. — Зачем здесь стоять? Или на повторный осмотр хотите?

«Хрен вам!»