Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Ты скучаешь по Гиду? — спросил я. — Никогда не думал, что буду так скучать по этому упрямцу.

— Да, — сказала она.

— Молли, только из любопытства, — сказал я, — если бы он был жив, вы бы съехались?

Она вытащила из кармана моих штанов носовой платок и понюхала, чтобы проверить, чистый ли он. Оставила, чтобы постирать.

— Да, мы так решили, — сказала она. — Но решали мы это раз тридцать. Похоже, еще пара лет, и мне удалось бы так усыпить его совесть и укрепить волю, чтобы он остался.

Мы помолчали.

— Знаешь, ты его беспокоил не меньше, чем Мейбл, — сказала она. — Он все твердил, что съезжаться нечестно по отношению к тебе.

Она долго смотрела на меня.

— Меня это доставало, — сказала она. — Тошнило оттого, что он нервничал, когда ты был рядом. Наверное, ты замечал.

— Нет, — сказал я. — Но я верю.

— Джонни, когда речь шла о нем, мне было наплевать на приличия и порядочность.

— Я тебя не виню, — сказал я.

Когда я сел в пикап, она нагнулась и поцеловала меня в щеку.

— Раз стало попрохладнее, возьму тебя на бейсбол, — сказал я.

— Отлично, — сказала она. — С тех пор как Джо перестал играть, была на бейсболе не больше шести раз.

Я потихоньку поехал, но она все держала меня за руку.

— Завтра ужин будет получше, — сказала она. — Хоть мы и не собираемся пожениться, это не значит, что тебе позволено не приезжать ко мне. Приезжай каждый вечер, каждую ночь и вообще всегда, когда ты сможешь меня вытерпеть.

Ехал я не торопясь. Дома поставил пикап в гараж и запер дверь. Достал из ледника «Делаварский пунш» и вышел на затянутое сеткой заднее крыльцо. У Молли на меня было напал сон, но пока ехал, снова проснулся.

Ночь тихая и прохладная. Ставлю бутылку пунша на пол и выхожу во двор отлить. Еле слышно стрекочут сверчки, да вдали, возле Дейла, работает нефтяная качалка. Бреду по усадьбе, поглядывая на белую луну, плывущую над землями Гида. Странно, что, пока он не умер, я не знал, как крепко к нему привязан.

— Старый ты сукин сын, — говорю я. — Ты никогда никого не слушаешь. Я же хотел лезть наверх. Но нет, сэр, вам охота все всегда делать самому.

— Ты бы не справился, — говорит он. — Ты никогда не умел обращаться с трубами.

— Ну и что с того, — говорю. — Это не ковбойское дело.

— Ладно, не ковбойское. А удача? Кто из нас разбогател и кто всю жизнь проишачил по найму?

— О'кей, ты скопил кое-что, — говорю я. — Ну и что в этом хорошего? Ты же всю жизнь вкалывал, как каторжник. И у кого же из нас жизнь удалась?

— Простой вопрос, — сказал он. — Ни у кого. Потому что ни ты, ни я на ней не женился.

Разговариваю сам с собой. Гид отправился в Великое Не Знаю Что. Оглядываю дом, оглядываю гумно. Как ни верти, а что коту игрушки, то мышке слезки. Но Гид всегда был упрямым. Вспоминаю давний день выборов, когда я задал ему жару. Мы с Молли дежурили в первую смену. Она тогда еще была нераскрывшимся бутоном. Платье надела голубое в белый горошек, а на голове никогда ничего не носила. За две недели до того у нас была с ней первая ночь. В утро выборов мы целый час были одни, целовались, гуляли, развлекались вовсю, я носил ей воду в шляпе, чтобы она пила. Потом приехал Гид и уговорил ее остаться, когда я уеду. Его помощником был Айки, и от него нужно было отделаться, но не помню, как он это сделал. Я завелся: ишь, гусь, решил, что целых два часа Молли будет принадлежать ему одному. Я уехал чуть раньше Айки и стал кружить, поджидая его. Он трюхал на старом искалеченном муле. «Как тебе не стыдно, Айки, — сказал я. — Ты живешь в свободной стране, где правительство разрешает тебе голосовать. А как только правительство доверяет тебе небольшое дело, ты смываешься, потому что тебе кто-то что-то поручил. У тебя могут быть неприятности. Так что разворачивай своего мула и возвращайся». Я выломал огромную ветку мескита и протянул ему. «Может, она поторопит твоего мула», — сказал я. А он, небось, решил, что я сейчас буду его охаживать этой веткой. «Да, масса Джонни, — сказал он. — Я сейчас возвратился. Я не хочет уехать раньше». И бедняге Гиду досталось всего минут двадцать. Пожалуй, я вел себя гнусно, но ведь вкусным никто не наедается вдоволь. Гид поступил бы точно так же. Теперь я жалею только о двух вещах. О том, что не мог увидеть лицо Гида в тот момент, когда он услыхал копыта этого хромого мула. И о том, что в то утро не захватил фотоаппарат, чтобы снять Молли, сидящую на ступеньках школы в голубом платье в белый горошек.

Перевод с английского