Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Правильная сделка, — сказал Тейлор. — Адам, пусть твои парни мне помогут. Я его сразу помечу, пока он связан.

— Конечно, — сказал папа. — Мальчики, помогите мистеру Тейлору пометить койота.

Нам пришлось взять опасную работу на себя. Мы спешились и стали подходить к зверю. Я шел, перебирая одну веревку, Джонни — другую. Нам удалось ухватить его морду, избежав серьезных укусов. Старик вытащил карманный нож. Я обмотал звериную морду своей веревкой от черпака, потом мы завалили койота и спутали ему лапы. Старик чиркнул его по уху ножом, и на том все кончилось.

— Спасибо, парни, — сказал он дружелюбно. — Теперь я этого негодяя всегда узнаю. Можно одолжить ваши веревки? Пусть полежит пока связанным, это его немного усмирит. А я пришлю свою девчонку, пусть отведет его домой. Ей все равно больше делать нечего.

То, что Молли придется тащить этого зверюгу на веревке, привело меня в бешенство. Но отец уже собрался ехать.

— Домой, ребята, — сказал он. — Надо заклеймить всех наших телят. Большое спасибо, Клитус. Бог тебе в помощь. Надеюсь, этот койот тебе хорошо послужит.

— Обязательно послужит, — сказал старик Тейлор.

— Хорошая сделка, — сказал отец. — Три доллара на дороге не валяются.

— Так это же мы его поймали, — сказал я. — Нам причитается наша доля.

Мы подъезжали к воротам. Папа остановился и стал ждать, чтобы кто-нибудь из нас спешился и открыл ворота. Джонни открыл.

— Ты так считаешь? — спросил отец. — А я так не считаю. Во-первых, это был мой койот. Вы только накинули на него лассо. Вот вы отлавливали моих телят, так от этого они же не сделались вашими, правда?

— Почему этот койот твой? — сказал я. — По метке на ухе, так это ведь не всерьез?

А он взял да и просто тронул коня. И ничего не ответил.

— Черт, — сказал Джонни. — Мне кажется, что с меня достаточно, мистер Фрай. Я вернусь и развяжу этого койота, пока Молли не пришлось волочь его домой. Я не хочу, чтоб она возилась с такой вредной скотиной. Он может запросто откусить ей руку.

— Поехали, — сказал я. — Давай отпустим его. С клеймами мы справимся потом, времени хватит.

— Черта с два, — сказал отец. — Я только что спас вас от крупных неприятностей, и снова этим заниматься мне некогда. Клитус только того и ждет, чтобы кто-нибудь из вас появился, чтобы выдрать из вас этот лишний доллар. И своего он добьется, будьте уверены.

— Доллар! — сказал я. — Ты получил три.

— Два он вернет обратно, когда продаст уши койота графству. Он не собирается держать никаких койотов. Эти деньги он потратил, чтобы не сдаваться.

Нам было трудно в это поверить.

— Ты хочешь сказать, что такой бедняк, как он, способен потратить три доллара из-за такой чепухи?

— Кто бедняк? — сказал отец. — Это Клитус Тейлор бедняк? Он просто скуп. Когда человек не тратит денег, это вовсе не означает, что у него их нет. Я вот трачу совсем мало, и поэтому у меня денег гораздо больше, чем у других.

— Будь я на его месте, будь у меня деньги, — сказал Джонни, — я бы купил себе и дочери приличную одежду. Я бы не стал шататься в отрепьях. Я бы потратился, хоть немного, на то, чтобы жить как-то повеселее.

— Большинство юных глупцов поступили бы точно так же, — сказал отец. — Вот почему у большинства юных глупцов нет ни гроша.

Мы заткнулись. Спорить с ним было бессмысленно. Тем более что кое в чем он оказался прав: когда мы проезжали Бугор, услышали «Хло-бы-ы-ы-ысь!» десятого калибра. Прямо как пушка какая-то.

— Одним койотом меньше, — сказал отец. — А жареных цыплят будущей весной я съем намного больше. Я рад, что вы, мальчики, наконец-то научились правильно обращаться с лассо.

Старикашка Тейлор все-таки сумел отомстить, но его месть вместо нас досталась Молли. За это я был готов его убить.

Через пару дней после того, как мы поймали койота, в Талии ожидался праздник по случаю окончания уборки урожая, на котором всегда затевались самые веселые танцы, самое шумное гулянье между Четвертым Июля и Рождеством. Я собирался там быть вместе с Молли. Договорились мы об этом в день рыбалки, тогда Джонни еще не вернулся из Панхендла. Когда он про это узнал, то готов был кусать локти. Пришлось ему довольствоваться Мейбл Петерс.

Короче, я навел марафет и одолжил у отца шарабан. В сумерках подъезжая к дому Молли, я дико волновался. Одна только мысль, что вот сейчас она сядет ко мне в шарабан и всю дорогу до Талии мы будем вместе, сводила меня с ума. А танцы — что там танцы.