Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Чудо, что обошлось без этого, — ответил я. Больше говорить я не мог, дыхания не хватало. Джонни тоже накинул свое лассо на зверя, и мы натянули веревки, чтобы держать его на безопасном расстоянии.

— Жаль, отец не видел, — сказал я. — Спорим, он-то койотов никогда не ловил.

Вот уж что я точно умел делать, так это кидать лассо.

Пора было стукнуть койота по башке и отрезать ему уши, чтобы потом получить правительственную премию. Но тут на другой стороне ручья, откуда ни возьмись, возник старикан Тейлор. В одной руке он держал винтовку десятого калибра, в другой болталась пара беличьих тушек. Наверное, он собирался попотчевать ими Молли на завтрак. Когда он приблизился, стало видно, что у него мокрая борода — похоже, что где-то поблизости в дупле у него был запас виски.

— Ну вы, сопляки, — сказал он, — грабители чертовы. Сукины дети, что вы забыли на моей земле?

Мы молчали, хоть его спич был нам неприятен. Ругаться с ходу, не разобравшись, — последнее дело. Это выведет из себя кого угодно.

— Языки проглотили? — продолжал он. — Отвечайте, когда вас спрашивает старший. Разве родители не учили вас вежливости?

— Мы тут отлавливали наших бычков и хотели починить брешь в заборе, — ответил я. — И наткнулись на этого койота. Мы его связали, вот и все, мистер Тейлор.

— Всего-то? — злобно сказал он. — Сечь нужно засранцев вроде вас.

Наше терпение иссякало, но что предпринять, мы не знали. Да и отпустить веревки, державшие койота, мы не могли, и старик это видел.

— Освободите койота, — сказал он. — Это мой койот. Я не хочу, чтобы чужаки ловили моих койотов. Отпустите этого сукиного сына.

Разве у кого-нибудь есть право собственности на койотов? В жизни не слыхивал подобной глупости.

— Так не пойдет, сэр, — ответил я, прикидываясь кретином. — Он убежал с наших пастбищ. Мы только хотим вернуть его обратно.

— Да ты что? — сказал он, запихивая белок в карманы. — А ты, Мак-Клауд младший? Слезай и освободи моего койота.

Джонни развлекался вовсю.

— Простите, сэр, — сказал он. — Я-то не против, только я боюсь. Я весь дрожу, когда вижу, что мне собираются откусить руку.

Старик разозлился так, что потерял дар речи и уставился на нас. Тут мне стало по-настоящему не по себе, и не знаю, чем бы все кончилось, если бы вдруг не подъехал отец. Редкий случай — я страшно обрадовался его появлению. Старикашка Тейлор был так разъярен, что мог бы запросто нас пристрелить.

Наверное, папа заметил, что нас долго нет, и решил разведать, куда мы подевались. Когда нужно было поработать, он тут же вспоминал о людях. Подъехал он с таким видом, будто в картине, которая ему открылась, не было ничего необычного.

— Я вижу, парни, вы тут дурака валяете, — сказал он. — Вам ведь было сказано отогнать тех бычков и ехать домой. Как поживаешь, Клитус?

— Плохо, — ответил старик. — Только погляди, что эти сопляки сотворили. Прикажи им отпустить койота. Мне не нравится, когда какие-то молокососы ловят моих койотов.

Вот старый пердун!

— Извини, Клитус, — сказал папа. — Ты не обратил внимания — это мой койот, видишь — метка на ухе. Ишь ты, я даже не заметил, как он удрал. Хорошо, что мальчики его нашли. Если уж койот залезет в кусты, его оттуда трудно выкурить.

У меня отнялся язык. Похоже, у старикашки Тейлора тоже. Джонни веселился. Мы пригляделись, и — святая правда! — кусок уха у зверя был и впрямь оттяпан. Вряд ли папа имел к этому отношение. Скорее всего, ухо у койота было повреждено во время звериных разборок, но все же поручиться за то, что мой папа совсем уж тут ни при чем, тоже было нельзя. Тейлор чуть не проглотил свой кадык.

— Каким знаком ты метишь своих койотов, Клитус? — спросил отец торжественно, как судья. — Я никогда его не видел. Если покажешь, я прикажу мальчикам загонять твоих койотов обратно на твои пастбища.

Старичок Тейлор тоже был не промах, его трудно сбить с толку. Он подошел, рукой обхватил пасть койота и осмотрел его башку.

— Я сегодня без очков, — сказал он. — Он, конечно, твой. Но этот койот мне нравится. Сколько ты за него хочешь, Адам?

Кажется, папа удивился, но виду не подал. Он вынул табак, отрезал себе кусочек и протянул плитку Тейлору. Тот откромсал себе шмат покрупнее. По ходу дела отец, наверное, обдумывал коммерческое предложение. Держу пари, что все это забавляло и смешило его.

— Трудно сказать, Клитус, — сказал он. — Я последнее время не следил за рынком Пожалуй, доллара три мне причитается.

— Да, это по-честному, — сказал старик и, будь я проклят, вынул бумажник, вытащил три банкноты по доллару и протянул их отцу. Тот сложил их и засунул в карман рубашки. Это было на доллар больше премии за отрезанные уши.