Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Бровиков помрачнел:

— Но ведь, когда договаривались, этой обязанности же не было?

— Так-то оно так, но в договоре упоминается, что условия его могут меняться.

— Да, дела, — Андрей поднялся и, прежде чем распрощаться, закинул ружье за спину и произнес: — А за подарок, Ефим, спасибо!

— На здоровье. Завтра принесу тебе патроны.

— Хорошо, может, убью что-нибудь вкусное.

— Прекрасно, но у меня одно пожелание — только слона не завали.

— В слона могу промахнуться, — отмахнулся Бровиков и медленно двинулся в сторону своего дома. Вдруг ему показалось, что в кустах, которые росли в метрах двадцати от дома, кто-то двигал ветками, даже тенью мелькнуло что-то большое.

«Кто же это может быть? — подумал он. — Зверь? Всякое может быть. А если человек? Чего он прячется?»

Не показывая виду, что что-то заметил, Андрей приблизился к дому, достал из кармана ключ и открыл дверь. Вошел и припал к глазку в двери. Увы, того кустарника не было видно.

Он закрыл дверь на крепкий засов, прошел в комнату, умылся и переоделся в спортивный костюм. Его тревожило, что пару дней назад ему как раз привезли деньги для оплаты рабочим за сданные драгоценности. Может это «разведка» следит за ним, чтобы выбрать подходящий момент и напасть на него? Надо быть очень внимательным. Он осмотрел комнату, в которой должен принимать посетителей. В ней на окнах — обитые жестью ставни, которые закрываются изнутри на завесы — поперечные брусья. Увидел с двух сторон чуть выше пола небольшие прямоугольные амбразуры, которые были закрыты выточенными по форме камнями. Понял, что если вытащить камни, то можно вести огонь через эти амбразуры.

Вспомнил, что, когда смотрел в дверной глазок, чуть ниже было отверстие, прикрытое отодвигаемой металлической задвижкой. «Так это же амбразура для ведения огня», — догадался он. Вспомнил о крыше. Взял стоявшую в углу комнаты широкую деревянную лестницу и осторожно поднялся к потолку, где виднелся люк. Отодвинул задвижку из толстого куска арматуры и откинул наверх массивный люк. Осторожно, стараясь не оступиться, поднялся на крышу. Она была бетонной, посередине стояли два больших бака, к которым тянулись водопроводные трубы, две из них уходили по полу к стене, а там в землю. «Ага, эти трубы от водного источника подают воду в баки».

Увидев, что от низа бочек идут в потолок еще две трубы, понял, что это и есть водоснабжение дома. Увидев, что по краю крыши лежат тяжелые каменные блоки, между ними небольшие проемы, удовлетворенно хмыкнул: «Вот они, точки для обороны, по одной во все четыре стороны».

Осторожно приблизился к краю крыши и внимательно всмотрелся в заросли, где, как ему показалось, кто-то есть. Уже темнело, и не стоило надеяться кого-нибудь разглядеть в зарослях. Андрей направился к люку. Спустившись в комнату, взял лежавшую на столе портативную станцию. Такие применялись в Афганистане. Включил, услышал характерные потрескивающие звуки и нажал на кнопку:

— Ефим! Ефим! Я — Андрей! Прием!

Тут же услышал ответ:

— Это я. Как дела?

— Все в порядке. Я обследовал крышу. Позиция удобная. А сейчас проверяю связь.

— Правильно. Нам надо бы мастера найти. У нас с тобой есть телевизоры, но они испорчены, давно стоят без дела.

— Согласен, думаю, в первую очередь надо спросить у наших работников, может среди них есть мастер.

— Завтра поинтересуемся.

— Хорошо, тогда до завтра!

— Пока, — ответил Бровиков и решил укладываться спать.

Он вспомнил, что Середич, когда привез его, говорил, что в шкафу, в выдвижном ящике есть электрический фонарик. Андрей открыл дверку старого обшарпанного шкафа, выдвинул ящик и увидел большой длинный фонарь.

«Китайский», — определил он и нажал на кнопку включения. Фонарь не горел. Но в ящике лежали запасные батарейки. Он вставил в фонарь две новые. Порядок! Свет довольно яркий, намного перебивал электролампы на потолке. Затем принес из душевой небольшую пластмассовую корзинку, уложил в нее пять гранат, автомат, несколько запасных заправленных магазинов, поставил корзину на стол, рядом положил фонарь, пистолет, запасную обойму и негромко сказал: «Порядок, к бою готов!»

Направился к кровати, выключил свет и, не снимая протеза и верхней одежды, лег в кровать. Уснуть не мог, его донимало беспокойство. Фронтовая привычка обращать внимание даже на мелочи диктовала ему быть готовым ко всяким неожиданностям. Лежа в темноте, он начал думать о завтрашнем дне, но усталость дала о себе знать, и он уснул.