Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

— Вы что, хотите мне сказать, что я похоронила не Колю, моего сыночка? Он что, жив?!

— Нет, это я просто так… спросил. А скажите, вам знаком Бровиков Андрей Михайлович?

— Лично мы с ним не встречались, но я знакома с его мамой и женой.

— Хорошо, а что вы можете сказать об этой семье?

— Как — что? Мы дружим с Анной Степановной и Татьяной. У них подрастает доченька Настенька, ей уже седьмой год. Это прекрасные люди. Они, конечно, измучены мыслями об Андрее, который пропал без вести.

— И вы верите в то, что он пропал без вести?

— Конечно.

— А они вам не рассказывали, как он пропал?

— И они рассказывали, и письма командиров мне показывали. Он был ранен, и, когда ему перевязывали рану, взорвалась мина. На том месте, где Андрей сидел, обнаружили его правую ногу и часть левой руки. Скорее всего, его взрывной волной отбросило в ущелье. Его долго искали, но не нашли.

— Вот вы знаете, я ведь тоже служил в Афганистане, и мне пришлось много раз участвовать в боях, рукопашных схватках с врагом. И я хорошо знаю, как люди попадают в ущелье. Помню, как сам чуть не сорвался, когда мы ночью передвигались по узкой тропинке по краю пропасти. А вас не смущает, что там, куда он упал, его так и не нашли?

— Честно говоря, не знаю, но думаю, что просто плохо искали.

— А вам Бровиковы ничего не рассказывали про автомат?

— Какой автомат?

— Калашникова автомат! — с раздражением громко произнес Новиков. — Он был у медбрата, который вместе с врачом перевязывал плечо Бровикову. Медбрата взрывом отбросило, но почему-то не в ущелье, да еще и автомат пропал.

— Товарищ Новиков, вы что, хотите сказать, что Бровиков похитил автомат? — чуть дрожащим голосом спросила Коблик.

— Ну, во-первых, ко мне следует обращаться «товарищ майор», а во-вторых, в этом заведении вопросы задают сотрудники. А мои предположения основываются на личном опыте. Мне приходилось бывать в десятках боев, и быть отброшенным взрывом, и слышать свист пуль, и я не понаслышке знаю, какую боль они причиняют, когда впиваются в тело. Ладно, если пропал рядовой солдат, а здесь речь идет об офицере. Я уважаю вас, как мать воина-интернационалиста, но имейте в виду, что все имеет свой предел…

Вера Федоровна неожиданно встала:

— Молодой человек, я не хочу вас даже называть товарищем майором. Вы только что вселили в мою душу страшное смятение. Я не знаю, какие у вас есть основания намекать мне, что я похоронила не своего сына. Ко всему вы еще пытаетесь вселить в мою душу сомнения в порядочности капитана Бровикова. Сложно сказать, способны ли вы понять, что человек, у которого взрывом оторвало ногу и часть ладони, способен украсть автомат и дезертировать. Я не ставлю под сомнение вашу храбрость, проявленную в бою, но я знаю сотни ребят, в том числе и инвалидов, награжденных орденами и медалями, которые просто уклоняются рассказывать о своем боевом опыте. Простите, но я опаздываю на работу. Я могу идти?

Новиков суетливо вскочил с места:

— Послушайте, вы! Не надо меня тут провоцировать, и не с такими приходится иметь дело. Хотите идти — идите! Но, предупреждаю, о нашей беседе никому не рассказывать, особенно Бровиковым. Это секретная информация. Вам ясно?

Не дав ей ответить, он тут же нажал кнопку и в кабинете появился тот же прапорщик. Он проводил Коблик к выходу и вежливо, с акцентом извинения попрощался.

Вера Федоровна в растерянности и со слезами на глазах остановилась рядом со входом и никак не могла сориентироваться, в какую сторону ей идти. Обида и боль буквально парализовали ее.

— Женщина, вам плохо? — перед ней стоял прилично одетый мужчина. Он с состраданием смотрел на нее.

— Да, наверное, не я одна выхожу из этого здания с нехорошим чувством. Здесь умеют унижать недоверием, оскорблять, да еще и мать, потерявшую сына в Афганистане. Я никогда не была в этом здании, но теперь буду всем советовать обходить его стороной.

— Ну, не скажите. Здесь работают люди, которые защищают интересы государства, разве не так?

— Сложно поверить, если в этом здании находятся такие, как этот Новиков, с которым мне пришлось общаться. Послушаешь его, так чуть ли не герой войны в Афганистане.

— Вы имеете в виду майора Новикова Александра Павловича?

— Он самый! — возбужденно ответила Коблик. — Самый настоящий циник, да еще и хам в придачу. Ему абсолютно наплевать на страдания матери, потерявшей сына в Афганистане. Тоже мне нашелся защитник государства!

— Вы только успокойтесь, может вы и правы. Вы уж простите и не обижайтесь на всех работников этого здания. Есть такая поговорка: «В семье не без урода». А с ним разберутся, я вам обещаю.