Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Почти неделя ушла на сооружение шалаша, похожего на чум. Не жалея труда и времени, нарезал и наломал большие ветви деревьев и, перевязав их лианами, соорудил главное — надежную, не промокающую крышу.

Однажды прошел большой ливень, он длился пять дней. Крыша выдержала, но тщательный анализ показал несколько мелких дырок, через которые каплями проникала вода. Пришлось дополнительно заготавливать и крепить ветви и лианы. И, когда пошел следующий проливной дождь, шалаш-дворец выдержал испытания на отлично.

Неплохой получилась и постель из множества мелких веток. А какой приятный запах от нее исходил! Источник воды был в метрах пятидесяти. Андрей наломал довольно крупных стволов и соорудил что-то подобное на дверной запор. Теперь, если человек или зверь попытается неожиданно напасть, то было время проснуться и схватить оружие. Даже придумал сигнализацию, повесив пустые консервные банки рядом у входа. Теперь «войти» в шалаш без предварительного «звонка» было невозможно.

Консервы подходили к концу, и это была большая проблема. Бровиков часами ходил по окрестностям, высиживал в засаде. Видел бородавочника, но что ты будешь делать с тушей в триста-четыреста килограмм? Бабуинов было немало, но не мог он себя заставить стрелять в человекообразных.

И вот однажды после длительного ливня он увидел среди скал куду. Так называли животное, похожее на серну. Расстояние до нее было метров сто пятьдесят. Для ружья далековато, и он, затаив дыхание, молил Бога, чтобы бедное красивое животное приблизилось. Ружье было заряжено патронами большого калибра, пули которых могли уложить льва, серну или верблюда. Андрей лежал в кустарнике, опершись локтями в небольшой камень. Позиция была идеальной. Ждал, ждал и дождался. Животное словно пожалело охотника и приблизилось метров на пятьдесят. Грохнул выстрел, пуля попала в голову. Андрей притащил тушу к шалашу. Она была килограммов двадцать пять — тридцать.

Разжег костер, поточил о камни нож и взялся за разделывание туши. Решил снять шкуру по возможности целой. В случае чего из этой шкуры могло получиться одеяло, подстилка или же что-нибудь из одежды. К вечеру смог освободить животное от шкуры и, повесив ее на ветви, принялся за мясо. Вырезал кишечник и отнес его подальше к реке. Наверняка найдутся в лесу желающие полакомиться внутренностями. Затем, нарезая мясо кусками, накалывал их на крупные прутья и подвешивал над огнем. Понимая, что работа предстоит долгая, он нарезал побольше прутьев, запасся сучьями, кусками стволов, даже сломал штук восемь молодых деревьев для огня и продолжил работу по заготовке жареного мяса. Нарезая кусок за куском, нанизывал мясо на самодельный деревянный шампур. Воткнув у костра шесть палок с рогатинами, разместил между ними «шампуры» с мясом.

Попробовал поджаренный кусок — вкуснятина. Продолжая жарить, одновременно и сытно поужинал. Когда закончил работу, обнаружил, что кончилась вода в котелке. Взял несколько сухих палок, зажег от костра, вскинул на плечо автомат и, прихватив с собой заветную бутылку от кока-колы, пошел к воде. Когда подошел к стремительной реке, то факелы погасли. Пришлось тратить ценные спички, чтобы снова их зажечь, так как передвигаться в темноте по сильно пересеченной местности, да и еще с протезом, было очень сложно.

Жизнь продолжалась. Удалось подстрелить еще несколько крупных птиц. Убив трех больших змей, не стал их выбрасывать, не зная, съедобны ли они. Содрал с них шкуры, вывернул их наизнанку и получил три сосуда литра по три-четыре для воды. Шкуры подвесил на ветви деревьев, а затем прямо в шалаше. Теперь ему можно было не так часто ходить с небольшим котелком за водой. Экономя спички, он научился, как первобытные люди, сохранять огонь. На ночь поджигал толстые мокрые ветви или куски стволов. И, даже если не просыпался, чтобы подбросить дров в костер, к утру в нем было достаточно тлеющих головешек.

Как-то утром он направился на охоту. Отошел гораздо дальше, чем обычно, и вдруг обнаружил небольшое селение. Долго наблюдал за ним. Племя было небольшим, человек тридцать-сорок. Мужчины в основном в повязках вместо трусов и штанов, женщины — с обнаженной грудью.

Что привлекло его внимание? У некоторых мужчин были винтовки — буры английского производства. У них был вождь, и, как послышалось Бровикову, разговаривал он с соплеменниками, употребляя английские слова. Андрей задумался: «Оружие, английские слова… Значит, не совсем дикие. А что, если явиться к ним? Вдруг примут. Вождю подарю ружье, может и сойдемся?»