Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

В этот момент у дома Минкина громыхнул взрыв. Бровиков понял, что гранатой вскрывают металлическую дверь.

Тихонько открыл входную дверь, вставил ключ и закрыл ее. Тут же послышался громкий выкрик. Он обернулся и в свете фар одного из грузовиков увидел, что к его дому приближаются трое. Один из них дал очередь из автомата, пули пронеслись в сантиметрах над головой, ударили в дверь и стену. Бровиков вскинул автомат и, так как фары грузовика четко освещали всех троих, дал по ним очередь. Они упали, а Андрей бросился к зарослям. Перед ним лежал большой валун, он заскочил за него и оглянулся: нет, не бегут! Он понимал, если бы кто-нибудь уцелел и бросился за ним, то мог легко настичь медленно передвигавшегося инвалида.

Обдирая лицо о ветки кустарника и деревьев, двинулся в сторону, которую, планируя побег, он определил. Когда удалился метров на триста, перевел дух и прислушался: в лесу было тихо. Да и вряд ли они будут в темноте, ночью организовывать погоню или прочесывание местности. Было совершенно ясно, что бандиты имели намерение убить оставшихся на базе. Скорее всего, Середич и дал такую установку — уничтожить свидетелей, а заодно и претендентов на вклады в банке…

Пожалуй, в те дни трудно было найти в Беларуси человека, спокойного за свое будущее. Ни бедный, ни богатый, ни средне обеспеченный не мог уверенно сказать: «Мое будущее обеспечено, я спокоен».

Казалось, «челноки», снующие между Беларусью и Турцией, оживили рыночную жизнь. При пустых полках в ГУМе и других магазинах, торгующих промышленными товарами, промрынки кипели.

Сразу же нашлись люди, которые, прикрывая свое безделье, объявили виновниками проблем госторговли «челноков». Придумали и причину, которая должна была обязать «челноков», курсирующих «за кордон», рискуя своим здоровьем, а порой и жизнью, сдавать доставленные товары в государственные магазины с копеечным наваром.

Неожиданностью стало и новое распоряжение правительства, которое гласило: «В целях защиты интересов потребителей лица, реализующие обувь на рынке, должны сдавать для проведения экспертизы на качество три пары обуви из числа каждого наименования, выставленного на реализацию». Получалось, что человек, доставивший из той же Турции пять, а может и меньше пар обуви, был обязан большую часть сдать на экспертизу.

Остро стоял вопрос с трудоустройством офицеров, которых уволили в связи с сокращением численности армии. Стало привычным, что подполковники и полковники становились сторожами или охранниками частных предприятий. Общественное объединение воинов-интернационалистов принимало активные меры по трудоустройству своих товарищей.

В стране власть укрепляла свои позиции и одновременно постепенно решала вопросы экономики, социальных проблем населения.

Оппозиция тоже собиралась с силами, ей активно помогали определенные круги Запада. Лозунг «Беларусь в Европу!» ясно говорил, чего они желали.

Этот летний день нельзя было назвать обычным. Вере Федоровне, Анне Степановне, Татьяне, да и всем родителям, чьи дети погибли в Афганистане, сообщили, что оппозиция собирается в четырнадцать часов провести митинг на Острове слез, во время которого разрушить уже построенный памятник. В указанное время недалеко от памятника собрались две огромные толпы. Оппозицию представляли работники Академии наук, интеллигенция из числа художников, политиков, уволенных должностных лиц и десятка три молодых людей, в большинстве из оппозиционных семей. Было и много пьяниц, писателей — чиновничьего типа старого образца. Они выкрикивали антипрезидентские, антиправительственные лозунги. Были и плакаты против «афганцев», против «коммунистического символа» — памятника погибшим в Афганистане. Все время кто-то орал в микрофон, выкрикивая оскорбления власти, главе государства, «афганцам», досталось и России.

Было странно наблюдать, что немногочисленная милиция не вмешивалась, и даже не пыталась создать кордон толпам. Из микрофона последовал призыв — всем идти к памятнику и разрушить этот коммунистический символ. Толпа двинулась в сторону памятника. У горбатого моста родители воинов-интернационалистов выстроились в цепочку, а на самом острове скопились военнослужащие железнодорожных войск, которые занимались строительством памятника. Оружия у них не было, но были лопаты, кирки, ломы. Они, не сговариваясь, двинулись на помощь защитникам памятника.