Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Улучшение своего положения почувствовали и воины-интернационалисты. Возобновилось строительство памятника погибшим в Афганистане. Железнодорожные войска и их командующий генерал Степук активно повели строительство. Родители и семьи погибших неоднократно приходили к месту стройки и с замиранием сердца смотрели на работу солдат. Бывало, даже пытались оказать помощь: кто камень поднесет, кто за лопату возьмется. Строители даже обращались к руководству с просьбой уговорить «помощников» не «помогать», то есть, другими словами, не мешать во избежание несчастных случаев. Ведь на площадке работала тяжелая техника, перемещались бульдозеры с тоннами грунта, краны монтировали бетонные конструкции.

Был один такой активист из числа офицеров-«афганцев», который, стремясь продемонстрировать свое личное участие в строительстве, пытался организовать субботники: созывал на строительную площадку родителей и жен погибших ребят, заказывал для такого «важного» мероприятия в Министерстве обороны оркестр, выпрашивал на телевидении телекамеру, чтобы самому покрасоваться на экране телевизора, и проявлял видимость работы обманутых, которых вежливо не допускали на строительный объект.

Оппозиция видела в каплице с православным крестом и колоколами символ «проклятого коммунистического прошлого» и прилагала все силы, чтобы дискредитировать эту стройку. Не трудно догадаться, какую бы шумиху она подняла, случись на этом объекте несчастный случай с «помощником» или «помощницей» из числа семей погибших. Наконец, это поняли и все желающие приложить свои усилия в строительстве. Они сами изгнали провокатора.

Вера Федоровна, Анна Степановна с Таней тоже часто посещали эту стройку, видя в этом памятнике, как и другие семьи погибших, возможность общения с сыновьями и мужьями.

Появились подвижки и с материальной помощью семьям погибших, но все равно матери, жены, потерявшие своих близких, не раз сталкивались с грубостью и хамством при обращении в государственные организации.

Как-то вечером к Вере Федоровне пришла вся в слезах Лидия Манкевич и с горечью рассказала, как директор школы, где она работает учительницей, врал детям, учащимся школы, что «афганцы» — бандиты и сами виноваты, что полезли в Афганистан.

— А каково мне? Я веду урок, а некоторые ученики, зная о том, что я потеряла в этой войне сына, встают и спрашивают: «А это правда, что за каждого убитого мальчика или девочку ваш сын получал деньги?» — или: «А зачем ваш сын полез убивать мирных людей?» Не знаю, кто эти люди, которые так говорят про наших пацанов, которые, может, вместо их сыновей выполняли приказ Родины. И ведь, заметьте, сейчас такие слова, как «долг», «честь», «Родина», меняют на одно слово — «бакс». Куда мы катимся? Кто остановит это?

— Лидия Филипповна, милая, мы же все видим и чувствуем это. Вчера на площади Победы поймали пьяного девятнадцатилетнего оболтуса, который писал на Вечный огонь. Милиционеры его спрашивают: «Зачем ты это делаешь?» А он им отвечает: «Так до туалета идти далеко».

— Мы должны сражаться не только за память и честь наших детей, — промолвила Вера Федоровна, — но и за живых мальчишек и девчонок, за молодежь в целом. Я два дня назад по приглашению завуча была в училище, где мой Коля учился. Какие ребята любознательные, с каким вниманием они слушали мой рассказ об их сверстнике! А вопросы какие задают! Спрашивали, какими качествами надо обладать, что быть таким, как ваш Коля. Этот интерес меня убедил, что мы, родители погибших ребят, должны бороться за живых, за их души! Надо помочь им научиться различать добро и зло, любить родителей, людей, Родину. Надо просто разговаривать с ними, вместе рассуждать о смысле жизни, о том, что в любой ситуации надо оставаться человеком. — Вера Федоровна вдруг предложила: — Лидия Филипповна, а давайте пригласим в вашу школу ребят-«афганцев». Пусть они наденут свои награды, расскажут, как служили, за что награждены, как к ним относились простые жители, как наши солдаты помогали строить школы, больницы. Например, Павел Шетько, прекрасный парень, у него нет руки, но он очень умный и умеет разговаривать с подростками. Надо попросить, пусть три-четыре таких воина придут в школу. А насчет вашего директора не расстраивайтесь. Мне Инна Сергеевна Головнева рассказывала о нем, он активный оппозиционер. Раньше работал заместителем заведующего районного отдела образования то ли в Барановичах, то ли где-то в Гомельской области, точно не помню. Кстати, был замечен в поборах и взятках. Переехал в Минск, смог устроиться директором в школу, и только недавно разобрались, что это за птица. В РОНО уже хорошо знают о его выступлениях на сборищах оппозиции. Так что не огорчайтесь, дорогая. Я думаю, это дело поправимое.