Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Узнали и имена новых героев. Например, Виталий Щербо стал чемпионом Олимпийских Игр. Он получил шесть золотых медалей. Его имя было внесено в Книгу рекордов Гиннесса. Такого Героя в республике еще не было. Он мог сравниться только с многократным чемпионом мира и Олимпийских Игр борцом Александром Медведем.

Чтобы отвлечь народ от тяжких проблем, телеэкраны заполнили сериалами «Санта-Барбара», «Богатые тоже плачут». И действительно, для наших людей это была новинка. Даже на работе, в цехах, отделах, на стройках люди обсуждали очередную серию.

Честь и хвала правительству Вячеслава Кебича, которое как могло старалось сохранить спокойствие в обществе. Конечно же, в это время было не до воинов-интернационалистов и их семей.

Вера Федоровна, как и другие родители погибших и пропавших без вести в Афганистане, понимали, что их проблемы не стали общесоюзными, а затем и Содружества Независимых Государств. Правда, удалось в рамках СНГ образовать Комитет по делам воинов-интернационалистов. Возглавил его Герой Афганской войны Руслан Аушев. В Беларуси заработал Комитет по делам военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел и их семей. В нем был образован отдел по делам воинов-интернационалистов, но, к сожалению, его аппарат, состоявший из воинов-«афганцев», оказался неспособным решать свои задачи.

Когда начался вывод войск из европейских стран, на Комитет взвалили массу вопросов. Надо было решать проблемы солдат и офицеров действующей армии, которые, прибыв в Беларусь, оказались невостребованными. Особенно тяжело было тем, кто ушел в запас: работы и жилья нет, а у многих семьи. Поэтому Комитет стал создавать центры переподготовки офицеров, многие из них получали мирные профессии — токаря, слесаря, сварщика и так далее. На заводах, которые и так находились в тяжелой ситуации, не было свободных рабочих мест. Некоторые отставники, так же как и интернационалисты, бросились в торговлю. Одни превратились в «челноков», другие стали лотошниками или директорами коммерческих магазинчиков.

На улицах можно было повсеместно видеть, как на перевернутых деревянных ящиках бабушки торгуют петрушкой, изнуренные серые мужики — ржавыми вентилями, а юноши призывного возраста средь бела дня приезжают в рестораны на «мерсах» и джипах и там подолгу «скучают».

В госструктурах стало появляться все больше случайных людей — необразованных, самоуверенных, которые не могли и не знали, что и как делать. Лучшим способом для них скрыть свою профессиональную непригодность стали отписки, грубость и наглость.

Как-то вечером к Вере Фёдоровне заглянули в гости Анна Степановна с Татьяной. Они принесли письмо от Леонова и Николаева, в котором ребята поздравляли Анну Степановну с днем рождения и рассказывали о своей жизни. В письме говорилось, что в Москве ситуация сложная, а противоборствующие силы пытаются перетянуть воинов-интернационалистов на свою сторону. Вера Фёдоровна, прочитав письмо, сказала:

— Какие хорошие ребята! Дай Бог им спокойной жизни, чтобы не пришлось им больше воевать, тем более в своей стране или, еще хуже, друг против друга.

— Я сегодня сходила в военкомат, — промолвила Анна Степановна, — а мне ответили: «Мы розыском вашего сына не занимаемся. Сюда больше по этому вопросу не приходите!» Я спросила: «А кто тогда занимается?» А мне в ответ: «Милиция, КГБ, МИД». Не знаю, причем здесь милиция, розыск же надо вести на территории других стран. Мы с Танюшей решили, что завтра сходим в КГБ.

— Ой, боюсь, что и там в том же духе ответят, — махнула рукой Вера Федоровна. — Я слышала, что Комитет по соцзащите недавно подписал договор с американцами о сотрудничестве по установлению судеб пропавших без вести военнослужащих. Я даже читала вчера в газете, что нашим удалось установить уже десять судеб американских военнослужащих.

— Хорошо, что вы рассказали. Завтра же пойдем в этот комитет, — сказала Таня и повернулась к Анне Степановне: — Ну что, пойдем?

— Конечно, доченька! У нас же в сердцах надежда.

Коблик ничего не сказала, только покачала головой.

Вдруг она встрепенулась, посмотрела на часы и предложила:

— А что, девочки, давайте пойдем в церковь, еще успеем на вечернюю службу. Батюшку встретим, а он сказал, что мы можем приходить в любое время. Они с матушкой живут там же, при церкви. Я всегда после службы захожу к ним, побеседую, и мне становится легче на сердце. Он такой добрый, мудрый человек, сразу видно, что служит Богу!