Мо Янь - Сорок одна хлопушка

Закончив с Лао Ланем, репортёры подступили к отцу. Перед камерами отец не знал, куда девать руки и ноги. Он безостановочно покачивался, словно искал, на что опереться — на стену или дерево. Но никакой стены или дерева так и не нашёл. Глаза он отводил то влево, то вправо, не смея взглянуть в объектив. Державшая микрофон журналистка пыталась привести его в чувство:

— Директор Ло, не раскачивайтесь.

И он тут же застыл.

Журналистка предупредила:

— Директор Ло, не надо водить глазами из стороны в сторону.

И он тотчас стал смотреть прямо перед собой.

Журналистка задала несколько вопросов, но отец отвечал невпопад.

— Мы гарантируем, что в мясе не будет воды.

— Мы хотим производить лучшее мясо для городских жителей.

— Будем рады часто видеть вас с инспекцией.

Эти слова он повторял на все лады, какие бы вопросы ни задавали журналисты. И они добродушно рассмеялись.

Подкатил десяток лимузинов. Чёрные, синие, белые. Из них вышли люди, как один, в европейских костюмах, галстуках, начищенных кожаных туфлях. Мы поняли, что все они — чиновники. Шедший впереди дюжий краснощёкий коротышка сиял улыбкой до ушей. Столпившись у него за спиной, остальные тоже направились к воротам комбината. Журналисты семенили с камерами и фотоаппаратами наперевес, отступая задом наперёд от толпы чиновников, и снимали, снимали, телекамеры работали беззвучно, раздавалось лишь клацанье фотоаппаратов. Чиновники, похоже, настолько привыкли к присутствию камер и фотоаппаратов, что увлечённо говорили перед объективами, показывали пальцами, ничего не стесняясь — куда там до них моему отцу! Лица шагавших по обе стороны от самого главного казались знакомыми, наверное, я видел их по телевизору. Они шли рядом с главным чиновником вполоборота к нему и наперебой что-то говорили с улыбочками, похожими на сахарную глазурь, что в любой момент готова растаять.

Лао Лань, а за ним и отец выбежали из ворот. Я знал, что они давно заметили чиновников, но притаились за воротами, дожидаясь подходящего момента. Да-да, час назад они репетировали в отделе пропаганды горкома партии под руководством инструктора.

Этот инструктор, по фамилии Чай, длинный и тощий, с довольно маленькой головой, смахивал на стебель конопли, с каким-то растительным выражением на лице. Даром, что инструктор Чай тощий, глотка у него лужёная. Он говорил матери:

— Ты, почтенная Ян, — потом тыкал в нескольких девиц, которым в церемонии были отведены свои роли: — И ты, и ты! Вы изображаете начальство и идёте с внешней стороны к воротам. Вы, Лао Лань и Лао Ло, сначала прячетесь за воротами и ждёте, пока руководители дойдут до черты, которую я провёл мелом, выходите из ворот и идёте встречать. Так, начнём, порепетируем разок. — Инструктор Чай встал сбоку от ворот и громко скомандовал: — Почтенная Ян, веди их. — Девицы кокетливо крутились рядом с матерью, зажимая рты от смеха, мать тоже засмеялась. — Что за смех? — строго спросил инструктор Чай. — Что тут смешного?

Мать подавила смех, кашлянула, приняла невозмутимый вид и велела девицам:

— Так, хватит смеяться, двинулись.

Мы с сестрёнкой смотрели, как мать шла, выпятив грудь и подняв голову, в голубой кофточке и голубой юбке, с шёлковым платочком яблочной зелени на шее — очень впечатляюще.

— Помедленнее ступайте! — поправлял по ходу дела инструктор Чай. — Хорошо, правильно, вот так и идите. Лао Лань и Лао Ло, приготовьтесь, так, пошли, Лао Лань впереди, Лао Ло за ним, поестественнее. Шаг ускорьте немного. Частыми шажками, но бежать не надо. Лао Ло, голову подними, не ходи с опущенной, будто потерял что. Так, хорошо, идём.

Следуя указаниям инструктора, улыбающиеся Лао Лань с отцом встретились с матерью и девицами у белой черты. Лао Лань протянул руку, и они с матерью обменялись рукопожатиями.

— Скажите: «Добро пожаловать!», «Горячо приветствуем!», — подсказывал инструктор. — Со временем ганьбу городка познакомят вас с руководителями. Лао Лань, не надо задерживать руку при рукопожатии, пожал — и мгновенно руку в сторону, пусть Лао Ло и почтенная Ян, то бишь не почтенная Ян, а руководитель, пожмут руки.

Лао Лань отпустил руку матери и со смехом отскочил в сторону. Мать и отец неестественно стояли друг против друга.

— Лао Ло, руку-то протяни, — командовал инструктор. — Сейчас она не твоя жена, а руководитель.

Отец что-то пробурчал и, протянув руку, пожал ладонь матери. Потом выкрикнул, будто с вызовом:

— Добро пожаловать, горячо приветствуем! — И тут же убрал руку.