Симона Бовуар - Неразлучные

Зазвонил колокол, и я вошла в столовую. Я пожала множество рук, но никто не задержался спросить, как у меня дела, и обо мне быстро забыли. Весь ужин кузены Анри и Шарль громогласно защищали «Аксьон франсез» от римского папы [26] В 1926 году папа Пий XI осудил ультраправое движение «Аксьон франсез», которое поддерживали многие французские католики, и запретил верующим сотрудничать с этой организацией. , которого защищал месье Галлар. Андре выглядела неспокойной. Что касается мадам Галлар, то она явно думала о другом; напрасно я пыталась в этом поблекшем лице отыскать лицо девушки из альбома. Но ведь есть же у нее какие-то воспоминания, размышляла я. Какие? И как она с ними обходится?

После ужина мужчины сели играть в бридж, а женщины взялись за рукоделье. В тот год была мода на бумажные шляпы: следовало нарезать плотную бумагу узкими полосками, смочить их водой, чтобы размягчить, потом туго переплести и покрыть чем-то вроде лака. Девицы Сантене, сестры жениха, не сводили восхищенных глаз с Андре, которая мастерила нечто зеленое.

— Это будет клош? — спросила я.

— Нет, большая капелина [27] Капелина — мягкая шляпа с широкими, слегка приподнятыми полями. . — Она подмигнула мне.

Аньес Сантене попросила ее сыграть что-нибудь на скрипке, но Андре отказалась. Я поняла, что нам так и не удастся поговорить до конца вечера, и рано пошла спать.

Я не виделась с ней наедине ни минуты и в следующие дни. Утром она занималась хозяйством, после обеда молодежь набивалась в автомобили месье Галлара и Шарля и ехала играть в теннис или танцевать в окрестные усадьбы, или же мы отправлялись в какой-нибудь соседний городок смотреть матчи по баскской пелоте или коровьи бои [28] На юго-западе Франции, в департаментах Ланды и Жер, популярна традиционная гасконская коррида «курс ландез» (course landaise), в которой вместо быков участвуют молодые коровы. Тореро не причиняют корове вреда, их задача — уворачиваться от ее рогов с помощью виртуозных трюков или перепрыгивать через нее, иногда даже со связанными ногами (прыжок «ноги в берете»). . Андре смеялась, когда положено было смеяться. Но я заметила, что она почти ничего не ест.

Как-то ночью я проснулась, услышав, что открывается дверь моей комнаты.

— Сильви, вы не спите? — Андре босиком, во фланелевом халате, подошла к моей кровати.

— Который час?

— Час. Если вам не очень хочется спать, давайте спустимся вниз, там удобнее разговаривать, здесь нас могут услышать.

Я накинула халат, и мы спустились по лестнице, стараясь, чтобы не скрипели ступеньки. Андре вошла в библиотеку и зажгла лампу.

— Все эти ночи мне никак не удавалось выбраться из постели, не разбудив бабушку. Поразительно, до чего чутко спят старые люди.

— Мне не терпелось поговорить с вами, — сказала я.

— А мне! — Андре вздохнула. — Это длится с самого начала каникул. Как назло! В этом году мне бы так хотелось, чтобы меня хоть ненадолго оставили в покое!

— Ваша мать по-прежнему ни о чем не догадывается?

— Увы! Она в конце концов обратила внимание на конверты, надписанные мужским почерком. На прошлой неделе она подвергла меня допросу. — Андре пожала плечами. — Все равно рано или поздно пришлось бы признаться.

— Ну? И что она?

— Я все ей рассказала. Она не просила показать письма Паскаля, да я бы и не показала, но рассказала все. Она не запретила мне с ним переписываться. Сказала, что ей надо подумать.

Взгляд Андре обежал комнату, как будто в поисках поддержки. Суровые книги и портреты предков вряд ли годились для того, чтобы обнадежить ее.

— Мама была очень недовольна? Когда вы узнаете о ее решении?

— Понятия не имею. Она ничего не комментировала, только задавала вопросы. И сухо заключила: мне надо подумать.

— У нее нет причин быть против Паскаля! — воскликнула я. — Даже с ее точки зрения это совсем не плохая партия.

— Не знаю. В нашем кругу браки так не заключаются, — ответила Андре с горечью. — Брак по любви — это подозрительно.

— Но вам же не запретят выйти замуж за Паскаля только потому, что вы его любите!

— Не знаю, — рассеянно повторила Андре.

Она быстро взглянула на меня и отвела глаза:

— Я даже не знаю, собирается ли Паскаль на мне жениться.

— Да полно! — удивилась я. — Он не говорил вам, потому что это само собой разумеется. Для Паскаля любить и хотеть жениться — синонимы.

— Он никогда не говорил, что любит меня.

— Я знаю. Но в Париже перед отъездом вы в этом не сомневались. И были правы. Это же бросается в глаза!