Лара Галль - Буквенный угар

Его надо действительно любить настолько самозабвенно, чтобы он наконец очнулся и поверил…

Вот так примерно он написал. И душа моя пенилась кружевом нежности…

Устраиваюсь в логове из подушек и пледов.

Читаю книгу о Дикой женщине.

Запиваю шведское имбирное печенье холодным молоком. Читаю о том, что в душе каждого человека есть разрушительные силы.

Силы, которые пытаются сокрушить или опорочить всякое новое.

Натыкаюсь на абзац со словом «Брак». Имя собственное. Кого же так звали?

Перечитываю:

«В некоторых исландских сказках говорится, что иногда этой разрушительной силой в душе может быть Брак, ледяной человек. Есть древнее сказание, в котором повествуется о безупречном убийстве. Брак, ледяной человек, убивает женщину, которая не отвечает ему взаимностью. Он убивает ее сосулькой, имеющей форму кинжала. На следующий день выходит солнце — и сосулька тает, как и сам ледяной человек, после чего не остается орудия, которое изобличило бы убийцу.

И от убийцы тоже ничего не остается».

Тут же вспоминаю анекдот, рассказанный мне лет шесть назад одним умным, теплым и неспешным британцем. Длинный такой, совершенно непредсказуемый анекдот.

Двое строителей в обеденный перерыв сели перекусить.

Один другому говорит:

— Моя жена всегда дает мне с собой бутерброд с ветчиной. Причем она знает, что я уже полгода как вегетарианец.

— Слушай, а моя мне все время кладет с собой сандвич с сыром, хотя знает, что у меня аллергия на сыр, — с удивлением говорит второй.

Подходит третий и вставляет свое слово в диалог:

— А моя все время хлеб повидлом мажет и мажет, мажет и мажет…

— О, опять ветчина, — говорит первый.

— Снова — сыр, — горестно откликается второй.

— Ну вот, повидлом намазан хлеб, как всегда, — не отстает третий.

— Знаешь что, — говорит «ветчинный» страдалец, — если она завтра снова положит мне с собой эту убоину, я просто брошусь с этой площадки вниз, разобьюсь насмерть — и все. Я устал. Больше не могу.

— Правильно! — говорит «сырный» аллергик. — Я тоже больше не намерен терпеть. Если завтра повторится та же история, я прыгну с этой ужасной высоты вслед за тобой. Пусть они знают, до чего довели нас!

— Я с вами, ребята, — говорит третий, — пора дать понять этим женщинам! Пусть плачут!

На следующий день.

Первый строитель, увидев ветчину в бутерброде, бросается вниз с двадцатого этажа, разбивается насмерть.

Второй строитель, увидев ненавистный сыр, бросается вслед за первым вниз и гибнет.

Третий строитель, узрев унылое повидло на своем хлебе, решительно прыгает вниз, душа вылетает из тела.

На кладбище встречаются их вдовы.

— Если бы я только знала, — убивается первая, — что у него так серьезно с этим вегетарианством! Да я бы никогда, ни за что не положила бы ему ветчины…

— Думаешь, я знала? — всхлипывает вторая. — Такой вкусный сыр, я всегда ем только этот сорт, и ему сандвич делала с таким же…

— Знаете, девчонки, — говорит вдова третьего, — я вообще не понимаю, в чем тут дело… МОЙ ВСЕГДА САМ СЕБЕ ДЕЛАЛ БУТЕРБРОДЫ…

«…Я снова полюбила просыпаться.

И ноутбук глажу нежно — там Вы.

Слова, которые говорите Вы, — для меня девственны, целинны. Поэтому плагиаты — не из нашей истории. Хотя я понимаю. Но у меня голова кружится

при мысли, что Вы можете играть буквами моего имени и как-то называть меня про себя. И вообще думать обо мне не только когда пишете мне или читаете.

Говорите, не чувствуете себя мачо? Знаете, мне всегда были смешны все мачо. Тупая гламурная или ражая мужественность бессмысленна, на мой взгляд, и не оригинальна. Мачо — необработанный материал. Культурологи считают, что сейчас возник откат к пракорням, всякий интерес к земле, ее силам, первобытности. Люди вспомнили о телах и стали их пользовать и использовать прежде всякой другой потребности. Мачо — ответ на этот спрос. А поскольку я в теле живу лишь на малую часть, мне такой тип просто смешон и не дорог.

Вы смотрели „Однажды в Америке“? Лапша (Де Ниро) вовсе не мачо. Рефлексирующий гангстер. Он в миллион раз лучше именно благодаря открытости слабостям и сомнениям.

Мы с Вами оба несколько андрогинны. Перемешано в нас женское и мужское.

Может, от этого у меня такой сумасшедший драйв к Вам…

Я себя не узнаю, Гор.

Никогда, ни в одной из двух моих любовей не думала о том, что вообще можно разорвать семью, свою или чужую. Это было табу. К этой мысли не приближалась.