Матс Страндберг - Последняя комета

Теперь у меня нет ни тебя, ни его. И я даже себя саму больше не узнаю. Не знаю, кто я в этом мире.

Мне немного легче на душе, когда я пишу тебе, словно я уже сейчас разговариваю с тобой. Проблема в том, что ты не можешь ответить, а мне пригодилась бы твоя помощь.

Я боюсь постоянно, поэтому не могу стоять спокойно ни секунды. Я разговаривала со Стиной, матерью Симона. Она священница, ты знала? Мне нужно было узнать, что, по ее мнению, произойдет, когда мы все умрем. Папа связался с Истинной церковью, и он абсолютно убежден, что я попаду в ад, если не окрещусь у них. Представляешь? Мой добрый, трусливый и не самый умный папочка напоминает чокнутого святого отца из ужастиков. Но мы хорошо поговорили со Стиной. Я ее обожаю. Ей удалось успокоить меня сразу по нескольким пунктам. Потом она еще сказала, что ей хотелось бы, чтобы я верила в Бога, а когда я спросила, хочет ли она, чтобы я оказалась на небесах, она просто рассмеялась и заявила, что я попаду туда в любом случае, но что мне будет легче здесь и сейчас, если у меня будет кто-то, к кому я могла бы обратиться. По-моему, это было бы прекрасно. Я с удовольствием обратилась бы к кому-то, в кого могла бы верить. Но, честно говоря, небеса представляются мне почти такой же угрозой, как и ад, поскольку при одной мысли о ВЕЧНОСТИ меня сразу охватывает паника и мне хочется блевать. Я надеюсь, что все просто закончится и наступит темнота, и ты не будешь знать ничего больше, и никогда впредь не возникнет потребности думать.

Мне кажется, сейчас я понимаю, почему ты не хотела больше видеться со мной, когда заболела. До меня это не доходило тогда, мне было грустно, я чувствовала себя обиженной и пыталась ненавидеть тебя, но сейчас я знаю, что значит, когда тебе вынесен смертный приговор, и мне не хочется, чтобы кто-то постоянно таращился на меня и пытался спасать.

Но на самом деле мне, по-моему, необходимо, чтобы меня спасли. По-моему, я так долго старалась сбежать от самой себя, что смогу найти дорогу назад, только когда станет слишком поздно. Я просто не знаю, что случится, если я попытаюсь завязать. Ведь все продолжалось гораздо дольше, чем кто-то даже может себе представить.

Если не останавливаться и не думать, здесь нет ничего особо опасного. Я стараюсь не подпускать никого слишком близко, притворяюсь, что дружу с Элин и Амандой и другими, но там все не по-настоящему и не всерьез. В отличие от тебя.

Есть только один человек, с которым я действительно могу быть сама собой. Он заставляет меня смеяться, иногда не специально. Другие сказали бы, что он недостаточно хорош для меня, но он всегда слушает, не навязывая свои суждения, и я знаю, что он никогда ничего не разболтает другим. Я пишу это письмо у него дома, и ЕСЛИ ОН ПЫТАЕТСЯ ЧИТАТЬ ЧЕРЕЗ МОЕ ПЛЕЧО, ТО МОЖЕТ ПРЕКРАТИТЬ. Он немного (или СИЛЬНО?) одержим космосом, и это началось еще задолго до того, как мы узнали о комете. У него есть телескоп, и, если верить ему, мы скоро сможем увидеть ее приближение. Он рассказал, что несколько лет назад астрономы обнаружили планетную систему, вращающуюся вокруг карликовой звезды под названием Траппис-1, и там есть несколько планет, которые кажутся обитаемыми. Она находится на расстоянии сорока световых лет, что выглядит немыслимо далеко, но все равно близко, если вспомнить о БЕСКОНЕЧНОСТИ Вселенной (мне снова почти хочется блевать, это звучит так же ужасно, как и вечность), и люди из НАСА, смотря в свои телескопы, попытались понять, как все там выглядит. А я подумала, что если оттуда кто-то ТАРАЩИТСЯ НА НАС, то он видит Землю такой, какой она была 40 лет назад. Поскольку их достигает картинка такой давности. Они, наверно, могут видеть наших родителей, но в детском возрасте, когда мы еще не родились. Таким образом, мы как бы оказываемся в БУДУЩЕМ. Это сумасшедшая мысль, но все равно красивая, по-моему. В результате мы вроде даже получаем еще один шанс.

Мне надо заканчивать. Пожалуй, стоит все-таки немного поспать. Я перечитаю это письмо еще раз перед отправкой, но потом, потому что сейчас в голове полный бардак. Кому-то может показаться, что я понаписала всякой чуши. Но ты всегда понимала меня, когда я была немного не в себе, поскольку МЫ ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ. Ха-ха.

Обнимаю. Люблю. Все такое.

Я не плакала, когда читала послание Тильды у Каролин. Мозг не позволил. Я знала, что это мой единственный шанс выяснить больше, и у меня не было времени размышлять, правильно я поступаю или нет. Поэтому я подождала, пока Каролин занялась чем-то на кухне, и влезла на страницу Тильды в социальной сети. Она не закрыла ее, и я могла просмотреть все сообщения. Возможно, полиция проделала то же самое и искала такие же вещи, как и я, вроде явных угроз убить ее или плана встретиться с кем-то в Hoppe. Но ничего подобного там не оказалось. Зато нашлось другое. Как до смерти Тильды, так и после нее. Кто-то забрал телефон моей подруги и выдавал себя за нее, так что никто не начал искать Тильду всерьез. Я посмотрела мое собственное послание. Оно так и не удостоилось ответа. Тело Тильды нашли на следующий день. Больше не имело смысла притворяться.