Эмма Донохью - Притяжение звезд

Я вспомнила свой вопрос про день рождения, ставший поводом для этих откровений.

– Значит, никто из них никогда не говорил тебе, в какой день ты родилась?

– Даже в каком году, не сказали.

У меня ком подкатил к горлу. И я сказала несмело:

– Ну, если хочешь, считай мой день рождения и своим. Скажи, что сегодня и у тебя день рождения. Ведь такое вполне может быть.

– Ладно, – усмехнулась Брайди. – Почему бы и нет.

Мы продолжали молча хлопотать у раковины. Ни с того ни с сего она выпалила:

– Тебе, считай, повезло, что твой папа не отказался от тебя после смерти мамы.

Я оторопела.

– А почему он должен был отказаться?

– Ну, вот мои знакомые три сестры… Их отослали домой, потому что приходской священник не позволил их овдовевшему отцу жить с ними в церковном приюте. Сказал, мол, так не годится, учитывая их возраст, – добавила она саркастически.

Но я все равно не поняла.

– Они что, были слишком юные, чтобы их воспитывал мужчина?

– Да нет, двум старшим было тринадцать и четырнадцать, а самой младшей – одиннадцать.

Я покраснела, когда наконец поняла, о чем она. Чтобы священник мог сказать такое… Его комментарий прозвучал для меня одновременно пуританским и непристойным.

– А ты думаешь, тебе было бы лучше дома, Брайди?

Она, не раздумывая, кивнула.

– Что бы ни случилось, да…

Нет, она же не хотела сказать, что их отец мог бы к ним приставать…

– Брайди!

– Но по крайней мере, они остались вместе. А в доме им не позволялось разговаривать.

И снова я была сконфужена: их что, заставили дать обет молчания?

– Этим трем девочкам? – переспросила я.

– В смысле – между собой. Им сказали, что они больше не сестры.

Столь своевольная жестокость обращения с питомицами обители меня покоробила.

Но Брайди сменила тему:

– Значит, ты и твой брат…

– Мне было всего четыре года, так что я даже не знаю, возражал ли кто-нибудь, что папа воспитывал нас на ферме, – сказала я. – Когда мне исполнилось семь, а Тиму три, наш отец снова женился, на женщине с детьми, бывшими старше нас. Но для Тима я по-прежнему была маленькой мамочкой.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Хотя, думаю, теперь ситуация перевернулась, потому что я работаю, как мужчина, а Тим сидит дома и готовит ужин…

Брайди рассмеялась.

– Хорошо вам!

Я вспомнила плакат, который видела утром: ВОЗДЕРЖИВАЙТЕСЬ ОТ СМЕХА И БЕСЕД В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ДРУГ ОТ ДРУГА.

– О, будь уверена, я благодарна судьбе, – сказала я.

– Я имею в виду: вам обоим. Что вы друг у друга есть и можете друг о друге заботиться.

– Подруги, если вы не слишком заняты, – грубовато произнесла Делия Гарретт, – могу я побеспокоить вас и попросить еще горячего виски?

– Конечно, миссис Гарретт.

Тут я заметила, что Мэри О’Рахилли беззвучно плачет. От боли или от затянувшегося ожидания?

Я взяла холодную салфетку и обтерла ей лицо.

– Хотите, мы снова посадим вас на стул и снова надавим на бедра?

Но тут в палату влетела доктор Линн, в том же воротничке и галстуке и в той же юбке, что и вчера.

– Ну что, очередной день битвы, храни нас всех Господь, – сказала она вместо приветствия.

Я поспешно собрала медкарты наших трех пациенток, положив карту Мэри О’Рахилли сверху. Но, прежде чем я успела слово сказать, меня опередила Делия Гарретт:

– Я хочу домой! – громко заявила она.

– Ну конечно, хотите, бедняжка, – ответила врач. – Но дело в том, что неделя после родов гораздо опаснее для здоровья родильницы, чем предшествующая неделя.

(Тут я вспомнила о маме, как она впервые взяла Тима на руки. И подумала о тех матерях, которых я видела в родильном отделении, как они улыбались своим младенцам, а на второй день у них начинался озноб, а на шестой день они умирали.)

Делия Гарретт прижала ладони к распухшим глазам.

– У меня даже нет этого чертова ребенка!

Доктор Линн кивнула.

– Ваша дочь сейчас в руках Господа. И нам надо позаботиться о том, чтобы мистер Гарретт и ваши малютки не потеряли еще и вас.

Делия Гарретт фыркнула и затихла.

Затем врач послушала грудную клетку Онор Уайт и велела дать ей героинового сиропа [33] В начале ХХ века немецкий фармацевтический концерн «Байер» выпускал такую микстуру от кашля. .

Та, задыхаясь, выдавила:

– Я не принимаю опьяняющие средства.

– Моя дорогая, это же лекарство! Мы используем его для подавления кашля при тяжелых бронхиальных заболеваниях.

– Тем не менее…