Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— А о чем говорили?

— О многом. Но главным образом об эпидемии. Вот я и решила получше узнать, что происходит.

— Узнала?

— Да, — кивнула Рената головой. — А когда найдут лекарства и сделают вакцину?

— Сложно сказать, Рената. Требуются тщательные клинические исследования. А это не быстро. Возможно, это займет еще несколько месяцев. А то и больше.

— И все это время люди будут умирать?

— А как иначе, если нет лекарств. — Софья Георгиевна несколько минут помолчала, собираясь с мыслями. — Знаешь, мне не нравится твое тесное общение с Ростиславом. Он хороший мальчик, но экстремист. Он принадлежит к какой-то очень радикальной организации. Я в этом мало, что понимаю, но твой отец в курсе. Он как-то сказал мне, что ею занимаются специальные органы. Ты понимаешь, какие.

— Понимаю. Спасибо, мама за разговор. Я подумаю над твоими словами.

— Подумаешь? — удивилась Софья Георгиевна. — И о чем именно?

— Пока не знаю. Очень это все страшно.

— Не беспокойся, мы тут в безопасности. Я держу ситуацию под контролем. Всех регулярно проверяю, все дезинфицируется. Ни один вирус не проскочит.

— А у других, мама? Впрочем, не отвечай, итак, все понятно. Ладно, я пойду.

— Думать?

— Думать, — подтвердила Рената.

После обеда Виталий подошел к Соланж, демонстративно поцеловал актрисе руку.

— Соланж, помните про свое обещание — давать мне уроки французского, — произнес он. — Не можем ли мы начать прямо сейчас.

Француженка несколько обескураженно посмотрела на молодого человека. Она явно не ожидала от него такой прыти.

— Виталий, мне кажется, я поторопилась со своим обещанием. Я не представляю, как обучать языку. Никогда этим и близко не занималась. Даже не представляю, с чего начать.

— Вы же прекрасно владеете французским, уверен, трудностей не будет. Обещаю, быть прилежным учеником.

— Вы так полагаете, — не совсем уверенно произнесла Соланж. — Ладно, давайте попробуем.

— Тогда через полчаса я вас жду в каминном зале.

Святослав и Соланж вернулись в свою комнату.

— Чем сейчас займешься? — поинтересовался Святослав.

— Превращением в учителя французского. Буду твоего племянника учить. Вот что значит давать неосторожные обещания. И кто тянул меня за язык.

— Полагаю, любопытство. Хотелось посмотреть, что из этого выйдет. Хотя я давно не видел этого хлыща, все же некоторое представление о нем имею. Он считает себя неотразимым, а ты для него ценная добыча. Закрутить роман с самой Соланж Жобер — это дорого стоит. Если это случится, он выложит в Интернет целую фотосессию. А уж рассказов хватит на полжизни.

— Неужели я так высоко котируюсь. Конечно, звезда, но все же не самая яркая. Есть куда как ослепительней.

— Они сияют где-то высоко, а ты оказалась прямо здесь. Не удивляюсь, если Виталий онанирует на тебя.

— Фи, — скривила губы Соланж. — Не вижу в этом для себя большой чести. Если с моим именем на устах люди бы погибали за свободу на баррикадах, тогда другое дело. Но пока это как-то не предвидится.

— Вот не знал про подобные твои амбиции.

— Это скорее пустые мечты. Лучше ответить: что с ним мне делать?

— Хочешь спросить: спать ли с Виталиком или нет?

— Предположим. Хотя твоя интерпретация мне кажется чересчур вульгарной.

— Когда мы еще не начали сожительствовать, я предупреждал тебя о своей вульгарности. Вижу, ты пропустила мои слова мимо ушей.

Соланж задумчиво посмотрела на Святослава.

— Иногда мне кажется, что ты все время меня куда-то толкаешь. Ты не хочешь, чтобы мне было бы спокойно и хорошо. Тебе непременно надо взорвать действительность.

— А как ты хочешь, дорогая. Искусство не может иметь дело с неподвижностью, оно постоянно должно куда-то двигаться. Так что иди к нему и попробуй хотя бы куда-нибудь переместиться. Только помни о том, что я рассказал тебе о нем.

Соланж решила, что раз уж ей придется учить французскому, то постарается это делать так, как преподавала ей язык ее учительница в школе. Она всегда вспоминала о ней с благодарностью, она первой разглядела в ней задатки актрисы и посоветовала обратить внимание на эту стезю. Соланж набросала на ноутбуке тезисы первого занятия и направилась в каминный зал.

Виталий уже ждал ее. Как обычно, одет он был ярко, в зеленые брюки и разноцветную тенниску. Его вкус удивил француженку своей броской вульгарностью, но она решила ничего не говорить. В конце концов, это не ее дело.

Языком они занимались полчаса. Соланж детально объясняла урок. Ей даже показалось, что делает она это не так уж и плохо, добросовестный ученик вполне способен понять и освоить материал. К ней пришла мысль, что если у нее вдруг в дальнейшем не заладится карьера актрисы, то сможет переквалифицироваться в преподавателя и учить, например, эмигрантов.