Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Я помню, последний такой разговор состоялся в аккурат перед моим отъездом за границу.

— Мы проговорили чуть ли не всю ночь.

— Немного поменьше, — улыбнулся Святослав. — На часах было три часа, когда мы разошлись спать. Я тебе до сих пор благодарен, что ты меня не отговаривал от отъезда, хотя и был против.

— Я и сейчас против. Но это было твое решение, и я считал, что ты лучше знаешь, как распорядиться своей жизнью.

— Скажи, а тебе не повредило, что я тогда уехал? Ты же делал политическую карьеру.

— Повредило, но не очень сильно. Но периодически мои противники упоминали про то, что один из моих сыновей живет на Западе.

— И что ты отвечал?

— А что я мог ответить. Подтверждал: да, живет. — Герман Владимирович задумался. — Возможно, когда решался вопрос о назначение меня премьер-министром, этот фактор тоже сыграл свою роль, что я не был назначен. В тот момент против меня в ход шел любой компромат.

— Получается, я виноват…

— Даже не думай об этом, все это дела давно минувших дней. — Герман Владимирович в очередной раз задумался. — Жизнь полна парадоксов; если тогда я стал бы премьером, то скорей всего, этого режима в стране не было. Я бы не допустил.

— Подожди, получается, что все случилось из-за моего отъезда?

— Никто точно сказать не может из-за чего. В любом случае виноват не ты, а те, кто принимали решения. А они руководствовались не интересами страны, а собственными.

— Но все могло быть по-другому, — настаивал Святослав.

— Вариантов всегда много, — пожал плечами Герман Владимирович. — Как и виноватых. Я тогда не проявил должной настойчивости, не стал бороться за должность. Хотя возможности такие были. Вместо этого затаил обиду, предпочел уйти с гордо поднятой головой. В общем, получилось так, как получилось.

— И что именно?

— Я тебе расскажу об этом, но не сейчас. Не чувствую сил.

— Не предполагал, что ты хранишь такие тайны, отец.

— Тайны есть у каждого человека. Я даже не спрашиваю: есть ли они у тебя, потому что уверен, что есть.

Святослав после короткого колебания кивнул головой.

— Но они не столь значительные, как твои.

— Так уж получилось, что мои тайны повлияли на всю страну. Хотя тогда я об этом не думал.

— Ты меня заинтриговал.

— Режиссера это сделать не трудно. А знаешь, какая возникла у меня идея: почему бы не устроить показ одного из твоих фильмов, а затем организовать его дружеское обсуждение. Как ты к этому относишься?

— Не вижу препятствий. Только не уверен, что обсуждение получится дружеским.

— Уж как выйдет. Ты же не боишься?

— Нисколько. Даже не представляешь, что говорили некоторые о моих фильмах.

— Я читаю по-английски, поэтому знаю. Сообщу о нашей идее Мише, надеюсь, он поможет организовать показ.

— Папа, я рад, что мы с тобой так поговорили, — поднялся Святослав. — Я даже не ожидал.

— Нам еще многое надо сказать друг другу. И не только сказать. Я бы очень хотел поехать к твоей матери на могилу. Давно не был. Но пока придется отложить.

— Поедем, обязательно поедем, — сказал Святослав. Он вдруг почувствовал, что взволнован.

Рената уже несколько часов путешествовала по бескрайним просторам Интернета. В обыденной жизни она не часто заглядывала сюда, только при необходимости найти нужную информацию, реже посмотреть какой-нибудь фильм или оперу. Но сейчас ее интересовало совсем другое, она изучала все, что касалось кингвируса, развития эпидемии и того, как с ней борются.

Она сама не понимала, почему у нее возникло желание узнать об этом. Она всегда сторонилась общественной деятельности, да и никаких соответствующих интересов у нее не было. Подобные темы вызывали даже не скуку, а скорей отторжение. Все это ее не касалось, у нее своя жизнь. Правда, что-то в ней протекало не так, она не приносила такого удовлетворения, как раньше. Может, от того, что она разочаровалась в себе, как в певице, особенно когда вдруг осознала, что великой исполнительницей ей не стать. На вторые роли тут она на своем месте, но какая от этого радость. Петь в хоре, петь во втором составе что-то в этом есть унизительное, неполноценное.

Когда началась пандемия, Рената почти не обращала на это внимание, почти не слушала, почти ничего не читала об этом. Ей казалось, что все это происходит далеко от нее, почти на другой планете, и ее не касается. И только когда эпидемия приблизилась к ее дому, Рената немного больше стала уделять этой теме внимания. При этом ощущала большую досаду от того, что приходится менять образ жизни. Но даже, когда это произошло, когда их семья оказалась в изоляции в загородном пристанище, Рената слабо представляла о реальном масштабе проблемы.