Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Предположим, и что из этого?

— А коли так, я не могу считать, что был у тебя в гостях. Будем считать, что я здесь проживал, как в гостинице на полном пансионе.

— Что за чушь ты несешь?

— Извини, Михаил, это не чушь, а принципиальный вопрос. По крайней мере, для меня. Я не желаю, чтобы кто-либо осудил меня за то, что я провел какое-то время у своего врага за его счет. И тем самым бросил бы мне обвинения в продажности. Я хочу с тобой расплатиться за себя и сына.

— Алексей, что ты говоришь! — воскликнула Софья Георгиевна, внимательно слушавшая разговор братьев.

Азаров обернулся к ней.

— Я полагаю, это будет правильно. Я заплачу за проживание и питание, а Михаил выдаст мне чек.

— Ты спятил, у меня нет никаких чеков. Я тут не держу кассовых аппаратов, — сказал Ратманов.

— Ну, про чек это я сказал с формальной точки зрения. Понятно, что у тебя нет возможности его выдать. Ты выдашь мне расписку, в ней напишешь: я такой-то, получил от такого-то деньги за проживание в моем доме с такое то по такое число. И распишешься. Мы с тобой будем считать это официальным счетом. Поэтому я прошу тебя, посчитай, сколько я тебе должен. А перед отъездом мы произведем расчет. Я понятно излагаю?

— Ничего я считать не буду, и денег с тебя брать не стану, — фыркнул Ратманов. — Тем более это сущие копейки.

— Возможно, и копейки, но я уже сказал, что это вопрос принципа. Поэтому настаиваю на расчете. Сам понимаешь, дело не в сумме. Кстати, очень прошу, чтобы она была бы реальна. Иначе меня обвинят, что я заплатил чисто формально. Не возражаю, если она даже будет больше.

Реакция Ратманова оказалась быстрой и неожиданной. Он вдруг соскочил с кровати и сжал кулаки, явно намереваясь броситься на Азарова.

Софья Георгиевна среагировала моментально, она встала между ними.

— Миша, остынь, не надо затевать ссору. Вы все-таки братья.

— А ты не видишь, что он напоследок решил поиздеваться надо мной! — закричал Ратманов. — Он думал, что я от жадности обрадуюсь и возьму с него кучу бабла. Запомни, ничего я брать не стану.

— Михаил, у меня и мысли не было издеваться над тобой. Просто я хорошо знаю своих врагов, они используют любой аргумент для моего очернения. И я хочу подстраховаться. Я прекрасно сознаю, что ты человек богатый, и принимать меня для тебя совсем ненакладно. Но я снова повторяю, дело в принципе. Ты не тот человек, от которого я хочу принимать помощь. Когда я ехал сюда, то не очень верил, но все же надеялся, что мы как-то поладим. Но не случилось. Поэтому расстанемся с соблюдением всех формальностей, как чужие люди. А они оказывают услуги друг друга на платной основе. Михаил, это к тебе моя последняя просьба, больше никогда с просьбами к тебе не стану обращаться. Выполни, пожалуйста, ее. Не буду вам больше мешать.

Азаров быстро вышел. Супруги остались одни. Какое-то время оба молчали.

— Миша, сделай, как он просит, — первой проговорила Софья Георгиевна.

— Ни за что! Хочет показать всем, какой он чистенький. Не позволю, пусть все знают, что он жил за счет своего врага. У меня до этой минуты и мысли такой не было, а теперь я ее стану распространять.

— Зачем тебе это нужно. Знаешь, Миша, у меня предчувствие, что вы больше никогда не встретитесь.

— Это самое лучшее, что может быть. Но это ничего не меняет. Расчета от меня он не дождется.

— Ты чересчур зол на него.

Ратманов стрельнул взглядом в жену.

— Зол? — Он хрипло засмеялся. — Я ненавижу его всеми фибрами своей души. Это совсем другое чувство. Жалею, что не убил его два часа назад.

— Я надеялась, что ты немного угомонился и сожалеешь о своем поступке.

— Между нами никогда ничего не изменится. Это только отец по наивности мог надеяться на примирение. Не желаю больше говорить о нем. Когда я думаю об Алексее, мне кажется, у меня подскакивает давление.

— Я тебе сейчас его измерю, — предложила Софья Георгиевна. Она поймала себя на том, что ей совершенно не хочется разговаривать с мужем. И вся похолодела, такого с ней еще не было. Но если это так, как же жить дальше?

Ростик позвонил Ренате и попросил ее выйти из дома. Он встретил ее возле крыльца, взял за руку и потащил в сад.

— Ростик, куда ты меня ведешь? — спросила девушка.

— Не хочу подниматься к тебе, лучше погуляем тут.

— Не хочешь встречаться с моими родителями? — догадалась Рената.

— И это тоже же, — признался Ростик. — Ты меня извини, но твой отец… — Он замолчал.

— Да, я знаю, наши отцы сегодня повздорили.