Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Ты рисуешь какие-то ужасы. В такой стране невозможно жить. Да и я сама ничего подобного здесь не видела.

— И гарантирую, не увидишь. Внешне тут все обстоит нормально, цивильно, как и повсюду. Но под этим покрывалом скрывается именно то, что я тебе сказал. Просто это на поверхность выходит не каждый день, а только в определенные моменты истории. Но такой выход происходит обязательно. И не дай бог оказаться тогда в нужное время и в нужном месте. Удовлетворил твое любопытство?

— Это не любопытство, — возразила Соланж.

— Что же тогда?

— Попытка разобраться. Хочу задать еще вопрос: а твой брат Алексей он тоже ищет, как ты сказал, вселенскую гармонию?

Какое-то время Святослав молчал.

— Вот ради чего ты затеяла этот разговор, — усмехнулся он. — В какой-то степени, да. Я верю, что ему действительно важно изменить свою страну. И он готов чем-то для этого пожертвовать.

— Чем же?

— Это лучше у него спросить. Но то, что он в этом мизерном меньшинстве, к гадалке не ходи.

— Значит, все остальные против него, они палачи.

— У него немало сторонников, но в целом ты права.

— И его убьют?

— Откуда я могу знать, — развел руками Святослав. Он задумался. — Странно другое, что он еще не убит. Мне бы очень не хотелось, чтобы это случилось.

— Спасибо, Святослав, ты мне в чем-то помог.

Святослав пристально посмотрел на француженку.

— Мой тебе совет — не связывайся с ним. Это принесет тебе только несчастье и разочарование.

Соланж встала.

— За совет отдельное спасибо. Обещаю, что подумаю о нем.

— Так тебе прочитать начала сценария?

— Прости, но сейчас меня это совсем не интересует. Но ты пиши. А сейчас я пойду.

Соланж ушла, Святослав снова переместился за компьютер и продолжил прерванное занятие. Но быстро его прервал и стал размышлять о только что состоявшемся разговоре. Теперь уже нет сомнений, что она влюбилась в Алексея. И не просто влюбилась, а видит в нем представителя той самой пресловутой загадочной русской души. Иначе, зачем бы стала расспрашивать о Достоевском. И кто бы мог подумать, что Соланж — европейка до мозга костей купится на этот явно устаревший бренд. И еще неизвестно, у кого более загадочная душа в этой паре, — у него или у нее? Что же ее привлекло в брате? Ореол борьба за справедливость, против тирании, жертвенность? Поди, разберись.

Он, Святослав, всегда довольно пренебрежительно относился к Алексею, считал, что своей деятельностью он занялся только потому, что не обладал никаким большим творческим потенциалом. Вот и нашел замену для своих амбиций, так сказать, сублимацию. То ли он, Святослав, известный во всем мире режиссер, фильмы которого идут в кинотеатрах многих стран. Но выходит, образ Алексея в глазах Соланж более привлекателен. Он давно заметил, что француженке что-то не доставало в их отношениях, она хотела добавить в них чего-то еще, хотя, что именно, вряд ли осознавала. Не случайно она несколько раз пыталась заняться общественной деятельностью. Но то съемки, то их многочисленные путешествия по миру мешали этому. А вот сейчас с ее точки зрения все сошлось.

Когда он приехал в этот дом, у него и в мыслях не было, что событиях могут принять подобный оборот, и он потеряет Соланж. Для него это невосполнимая потеря. Женщин вокруг него крутится море, но найти такую, как она, вряд ли получится. Что-то в ней есть нечто такое, чего лишены другие. А вот что, поди, разберись. Наверное, это и есть главная женская тайна.

Святослав ощутил прилив раздражения. Лучше бы она и не приходила, он бы продолжил сочинять сценарий. А сейчас больше не может, его мысли переключились совсем на другую тему. И неизвестно, когда он вернется к своей работе.

Он почувствовал, что ему трудно оставаться одному в своей комнате. Пустое пространство давило на него. Захотелось с кем-то поговорить. И первый кандидат — Алексей. Почему бы им не побеседовать. Тем более, и причина для этого есть.

Святослав постучался, услышав разрешение войти, вошел в комнату Алексея. Тот собирал чемодан.

— Не помешаю? — поинтересовался Святослав. — Зачем собираешь вещи?

— Мы с Ростиком сегодня уезжаем, — объяснил Азаров.

— Ты с ума сошел! В городе самый настоящий мор, а тут безопасно. А ты решил уехать.

— Ты разве ничего не слышал?

— А что я должен слышать?

— Крики, например.

— Не слышал. Я писал сценарий, а чтобы ничего не отвлекало, вставил в уши бируши.

— Тогда понятно. — Азаров прервал свое занятие. — Ко мне ворвался Михаил, схватил нож и пытался меня зарезать. При этом визжал на весь дом.