Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Хватит! — вдруг раздраженно воскликнул Михаил Ратманов, выключая телевизор. — Каждый раз за завтраком мы это слушаем. Мне надоело.

— А мне — нет, — возразил Азаров. Прошу, Михаил, включить телевизор, я хочу прослушать новости целиком. И, думаю, ни я один. Если тебе они не нравятся, это не причина их не слушать. Я прекрасно понимаю тебя, это по вашей вине страна не справились с подготовкой к пандемии. А потому с твоей точки зрения лучше вообще ничего об этом не знать.

Михаил Ратманов с раздражением посмотрел на брата.

— Ты уже примерно то же самое говорил. Не стоит повторяться, для политика это большой недостаток.

— Я вынужден повторяться не потому, что мне нечего сказать нового, а потому, что вы снова и снова совершаете те же ошибки. Я считаю, ты не имеешь право лишать собравшихся за столом права знать, что творится в стране.

— В самом деле, Миша, пусть работает телевизор, — примирительным тоном произнес Герман Владимирович. — Кому это не интересно, тот и слушать не станет.

— Вместо телевизора расскажу вам о происшествии сегодняшнем утром. Думаю, это будет интересней, — сказал Михаил Ратманов.

— И что же такое произошло, что это важнее кингвируса? — поинтересовался Святослав.

— Утром, зайдя в нашу ванную комнату, моя жена обнаружила, что нет оставленного вечером колье. А оно, между прочим, весьма дорогое. Мы сразу заподозрили кражу. Позвали Игоря Юрьевича, нашего начальника охраны. Он сработал оперативно, отсмотрел материалы видеокамер и быстро обнаружил виновника. А затем мы заставили его отдать сворованное.

— Это все? — спросил Азаров.

— А что ты еще хочешь? Перестрелок, погоней, как в хорошем боевике, увы, не было. Обошлись без них.

— И кто виновник? — спросил Азаров.

— Это наша горничная. Ее зовут Катя Бухарова. Она заперта в своей комнате. — Михаил Ратманов оглядел сотрапезников. — Предлагаю после окончания завтрака пройти в каминный зал и всем вместе определить судьбу воровки.

— То есть, наказание ей, — уточнил Азаров.

— Можно сказать и так, — согласился Михаил Ратманов. — Это серьезное преступление, колье очень дорогое, я подарил Софьи на двадцати пятилетие нашего бракосочетания. А на такие даты дешевые подарки не дарятся.

— То есть, ты предлагаешь, чтобы мы все вынесли бы приговор этой служанке? — спросил Святослав. — Устроить что-то вроде суда присяжных.

— Именно так, — подтвердил Михаил Ратманов. — В обычное время я бы немедленно передал эту девицу в руки полиции. И ее после следствия ждал бы суд. Но сейчас это несколько затруднительно. Да и не хотелось бы появление посторонних лиц в доме. Вот и предлагаю взять на себя миссию правоохранительных и судебных инстанций.

— А если приговорим ее к высшей мере, то и исполнять приговор тоже мы будем?

— Не передергивай, Святослав, никто ее к высшей мере приговаривать не собирается. Мы вынесем такой приговор, который способны исполнить.

— Например, пустить ее по рукам, — предложил Святослав.

— Прошу тебя, не юродствуй. Но воровку необходимо наказать.

— Это абсолютно незаконно, — произнес Азаров.

— Ты прав, — согласился Михаил Ратманов, — но случаются ситуации, когда в силу объективных обстоятельств закон невозможно соблюсти. Сейчас как раз такой случай. И давайте больше не дискутировать на эту тему. Вместо этого через сорок минут собираемся в каминном зале.

— Хорошо, — неожиданно согласился Азаров. — Но если это суд, то должен быть судья, обвинитель и защитник. А так же представлены доказательства вины. Без всего этого это будет не судебное заседание, а расправа. Иначе я не согласен участвовать в этом процессе.

Михаил Ратманов какое-то время размышлял.

— Хорошо, Алексей, пусть будет так, как ты говоришь. Папа, — обратился он отцу, — ты согласен быть судьей?

— Кому тут им быть, как не мне, — ответил Герман Владимирович.

— Я так понимаю, обязанности защитника возьмешь на себя ты, Алексей?

— Да.

— В таком случае я выступлю в качестве обвинителя. Роли распределены, можем приступать.

За столом воцарилось неловкое молчание. Все продолжали есть, но при этом старались не смотреть друг на друга.

Охранник ввел девушку в каминный зал, превратившийся на время в зал суда. Она испуганно смотрела на собравшихся. Они же с любопытством ее разглядывали.

Девушка была совсем молоденькой, худенькая, небольшого роста, с миловидным лицом, которое готово было в любой момент разрыдаться. Она явно не до конца понимала, какое действо тут должно произойти.