Якуб Малецкий - Дрожь

– Четыре бутылки «Тыского», – потребовал Жираф. – Холодного.

Выпили, потом выпили еще по две, и началось, как всегда начиналось: четыре бутылки, потом еще по пивку, да можно и по два, сверху косяк, сверху чекушка, и вот уже наступил вечер, мир расшатывается, мысли разбалтываются, язык словно какое-то неудовлетворенное животное.

Около полуночи Себастьян решил, что перекладина для ковров проигрывает кровати, попрощался с компанией (несколько парней и пищащих девчонок) и пошел к подъезду, а потом наверх, по раскачивающейся лестнице. Руки, пальцы, карман, ключи, один, другой, не тот, этот тоже, наконец: замочная скважина, шорох, скрежет. Открыто.

Он завалился в квартиру. Один ботинок, второй. Входная дверь громко хлопнула. Господин в своих владениях.

– Привет, Себастьян, – услышал он вдруг.

Фигура у стола. Не мать. Ах…

– Дядька!

Дядя Казик сидел, сгорбившись над столом и обняв ладонями кружку, скорее всего, с чаем. Дядя Казик не пил ничего крепче чая и кофе.

– Мама пошла спать, – сказал он, смотря на парня тем специфическим, слегка скучающим взглядом человека, который научился на очень многие вещи плевать с высокой колокольни. – Но я решил дождаться тебя.

Себастьян не ответил, а лишь бросил кофту в комнату и протянул руку. В детстве дядя всегда сжимал его ладонь, будто не контролировал свои большие шершавые клещи на концах рук. Через некоторое время мальчик стал отвечать тем же, и приветствия превратились в двадцатисекундные поединки на выносливость. Вот и сейчас они смотрели друг другу в глаза и сдавливали пальцы.

Дядя сдался первым.

– Садись.

– Ну щас, щас. – Себастьян нырнул в холодильник, и сразу звякнуло стекло. – Пивка?

– Спасибо, не надо.

Опустился на стул, ключами поддел крышку бутылки.

– Рассказывай, – улыбнулся дядя поверх чая. – Как дела?

– Да, в принципе, ничего интересного. Выпускные экзамены скоро и все такое.

Дядя отхлебнул, поднял брови, улыбнулся чуть шире.

– Ой, Себастьян. Давай-ка развлеки дядю. Барышня какая-нибудь есть?

– Какая-то есть. Ну время от времени.

– Уже что-то.

Себастьян постучал пальцем по бутылке.

– Дядька, ты ведь умеешь хранить тайны? – спросил он наконец и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Просто тут такое дело… Я вчера нассал в исповедальне.

– Что, прости?

– В исповедальне нассал. В костеле.

Дядя почесал голову и развел руками.

– Вот уж развлек так развлек. Но… Но зачем?

– Злой был.

– И от злости?..

– У матери все жутко болело, я взбесился, ну и по пьяни, знаешь, дядька, как это бывает…

– Знаю.

– Поплелся туда, вломился как бы…

– В костел?

– …ну и нассал. Знаю, что глупо.

Казимеж медленно кивал головой.

– Но я все равно не очень понимаю. Какая связь между костелом и тем, что у мамы все болело?

Себастьян пожал плечами и хлебнул из бутылки. Казимеж откинулся на стуле и произнес:

– Я думал, люди в твоем возрасте уже не верят в Деда Мороза, Бога и тому подобное.

– Как сказать… Не то чтобы я на сто процентов уверен, но тем не менее… Впрочем, и ты, дядька, не знаешь на сто процентов, например… Ну понимаешь, о чем я.

Дядя смотрел на него из-под кустистых бровей и ковырял языком в зубах.

– Послушай, я тебе кое-что скажу, ладно? – начал он, смотря куда-то в стену над головой Себастьяна. – Некоторое время назад я прочитал в журнале «Новая фантастика» статью о вероятности. Там было написано, что все – абсолютно все – можно предвидеть. Предположим, ты бросаешь кубик. Бросаешь и не знаешь, что выпадет, так?

Себастьян утвердительно кивнул.

– Но если бы ты мог каким-то образом рассчитать все факторы: трение, силу броска, что там еще, плотность воздуха и тому подобное, – то всегда мог бы вычислить, что выпадет. Правильно?

– Ну мог бы.

– То есть дело совсем не в случайности, а в других вещах. Просто мы не умеем точно их рассчитывать и потому не знаем, что выпадет. Так?

– Ну да.

– И вот однажды утром мне не хотелось вставать с кровати. Я стал размышлять, встану сразу или, может, через пять минут, а может, вообще не встану, понимаешь? Посмотрел на журнал, лежавший возле кровати, и вспомнил ту статью. А теперь представь, что ты сам должен принять какое-то решение. К примеру, идешь по темной дороге, и лежит пьяный мужик с чемоданом, набитым деньгами. Твои действия?

– Не знаю. А он в сознании?

– Вот именно. То, как ты поступишь, зависит от того, в сознании ли он, насколько тебе нужны деньги, видит ли тебя кто-нибудь, как прошел твой день, трезвый ли ты, болит ли что-то и так далее. Правильно?