Анастасия Писарева - О чем молчит Биг-Бен

— Со мной что-то происходит… Я как будто два разных человека. Я не знаю, что делать. Иногда мне кажется, что у меня биполярное расстройство.

Она почти как девчонка. Такая вполне могла быть моей подругой. Мы бы ходили вместе на бранчи, разговаривали обо всем и смеялись над жизнью в чужом городе, дурацким проектом и правилами корпоративного общения. Я вспоминаю, что мне сказал Том. Кажется, он сгустил краски.

— Может, тебе к психологу? А вообще, не сиди допоздна. Иди домой и забей на все.

— Да… Надо как-нибудь выбраться куда-то вместе…

— Конечно.

Я перебираю бумажки на столе. Она снова утыкается в телефон.

— Кстати, не глянешь — там Итон прислал пару вопросов по документам… — Она не смотрит на меня.

— Сейчас?

— Если не сложно.

— Хорошо. Иди домой!

Уже в дверях она поворачивается ко мне:

— Ксения, тебе нужна какая-то помощь?

Меня словно током бьет. Я смотрю на нее. Этот наморщенный лоб… Она уже вызвала лифт и придерживает дверь.

— Да я разберусь.

— Тогда до понедельника. Хороших выходных.

Я остаюсь одна. Неужели она опять обвела меня вокруг пальца?

Главный навык, которому нужно обучиться, — демонстрировать, что все в порядке и под контролем, как хорошо умеет Ксавье. Ни единый мускул на лице не дрогнет, голос ровный и спокойный. «Да, мы сделаем это» — на то, что мы сделать не можем вообще. «Да, процесс под контролем, и со следующего месяца мы включим нужную информацию в отчет» — когда непонятно, о какой информации идет речь и откуда ее брать.

И второй навык — быстро перекидывать ответственность на другого.

Этому легко учишься. Самый унылый навык, приживается в момент, и гордиться тут нечем. Хотя скорее не навык даже, а инстинкт, что-то почти автоматическое, заставляющее тебя отбиваться всеми лапами и огрызаться, стоит лишь ощутить себя загнанной в угол. Я совсем не сильна в этом. Однако не так плоха, как Дина.

Дина появляется у нас в отделе, пока я в Израиле. Переводится к нам из румынского офиса. Она бешеная, и мне это нравится.

Меня считают прямолинейной. По английским меркам я как будто рублю правду-матку. Но кто на самом деле рубит правду-матку, так это Дина.

Она одна говорит, что думает. Громко. Как есть. При этом руки у нее летают во все стороны, речь бежит и спотыкается, кажется, еще секунда и она плюнет кому-нибудь в лицо. В такие минуты румынский акцент становится глубоким и терпким, английская грамматика забывается, и если ее что-то спросить, то она будет отвечать «Da, da!» или вообще выдаст что-то по-румынски. Она похожа на дикую гнедую лошадку. Темные взлохмаченные волосы, оливковые глаза и смуглая кожа. Но если назвать ее цыганкой, то обижается: румыны — не цыгане! Ей уже надоело это заблуждение и то, что всех цыган называют румынами. «Мы совсем разные!» — возмущается она. Худая и поджарая, волейболистка, любительница гор и быстрой езды. Зачастую у нее одновременно несколько бойфрендов. Она живет с надрывом.

Они с Рикой обе — старшие ассистенты, так что их неизменно сравнивают друг с другом. Неудивительно, что они в контрах.

Рика совсем другая. Плавная, тягучая. Как кошка. Она сидит в углу, смотрит на всех из-под пушистых ресниц и неопределенно улыбается. Всегда неопределенно улыбается, что бы ни происходило. В ее улыбке — бездны, в глазах — марианские впадины. Там, в темноте, плавают чудища и странные белесые уродцы, но их не увидать, потому что никому не дано проникнуть в эти глубины. Они надежно защищены. Если Дина вся в лоб и нараспашку, то Рика — это «ни словечка в простоте». Ее стихия — ускользать, пропадать из виду, растворяться, рассыпаться на множество осколков прямо на твоих глазах, а потом незаметно вновь собираться воедино, но уже вдали от чьих-то глаз. Чтобы рассмотреть ее внимательно, нужно замереть на расстоянии, не двигаться и наблюдать. Она индианка по происхождению, выросла в Лондоне, но не утратила невидимой связи с предками, сколько ни пыталась.

Дина хоть и сумасшедшая, но фишку сечет. С ней легко: она все схватывает на лету, стоит лишь кинуть ей мысль. Проблемы начинаются, когда ее так цепляет тема, что она не может переключиться. Если ей в голову придет, что надо обязательно докопаться до корня какой-нибудь очередной случившейся на проекте загвоздки, то она будет сидеть до победного, даже когда уже ясно, что пора отпустить и не тратить сейчас время. Упрямая. Будет делать вопреки всему, дико, одержимо. Никого не послушает.

Дина по делу толковая, а Рика — нет, зато политическая: знает, с кем поговорить, кому улыбнуться, с кем контакт наладить. Дина в этом смысле простая, как пять копеек. Надо отдать Рике должное — она тоже упорная. Чем больше я сама разбираюсь в проекте, тем лучше вижу, что она плавает: слова правильные, а смысла нет. Но она будет втихаря сидеть и разбираться, копаться, пытаться вобрать в себя что-то, понять, как бы трудно ей ни было. Но ей нелегко: шаг влево, шаг вправо — пустота. Картинка не собирается. Я не знаю, как ей помочь, да и с каждым разом хочется все меньше.