Хэзер Уэббер - К югу от платана [litres]

Наклонившись, я с удивлением разглядела еще одну платановую пуговицу. Очень старую, посеревшую от времени и грязи, с почти неразличимой надписью.

– Что там написано? – спросила Перси, внимательно следившая за разбором коробки.

Я показала ей пуговицу.

– Слишком грязная, невозможно разобрать. – Зажав пуговицу в руке, я прошла в кухню и достала все необходимое. Смочила тряпочку уксусом и принялась тереть деревянный кругляшок. – Сразу узнать не получится. Я не хочу полностью опускать ее в уксус, а то он разъест древесину, и мы точно ничего прочитать не сможем.

Перси покосилась на часы на микроволновке и поторопила:

– Давай быстрее, а то мне скоро уходить.

Я стала тереть сильнее.

– Эй, – Перси достала из папки листок бумаги. – А это ты читала? Это похоронка из армии.

– Нет, впервые вижу.

Если честно, мне не особенно хотелось сейчас ее разглядывать. Все мы знали, как погиб Мак, и читать официальное извещение о его смерти у меня не было желания. Перси уткнулась в бумагу, я же продолжила оттирать пуговицу.

– По-моему, вот это слово – «семья».

– Блу, тут написано, что Мак погиб как герой.

– Что? – Я застыла.

Перси подняла на меня глаза.

– Сама посмотри.

Я обошла стол, взяла у нее бумагу и пробежала глазами абзацы.

Какой-то мужчина напал на женщину в переулке за баром. Мак попытался защитить ее, и нападавший ударил его ножом. Женщина не пострадала, а вот Мак от полученных травм скончался.

– Почему Твайла нам не сказала? – спросила Перси.

– Сама не знаю. – Я пыталась переварить новую информацию, снова и снова перечитывала извещение, надеясь, что оно прольет свет на еще какие-нибудь тайны. – Может, для отца и Твайлы неважно было, как он умер? Их волновало только то, что его больше нет? К тому же они ведь с трудом читали. Может, даже и не поняли толком, что тут написано.

Я стала перебирать другие лежавшие в папке бумаги и среди своих рисунков и школьных табелей нашла уведомление о том, что после смерти Мака министерство обороны прислало моим родителям чек. Суммы хватило на оплату похорон, и даже еще немного осталось. Еще в папке нашлось свидетельство о смерти отца и руководство по выведению цыплят.

– Может, конечно, им было без разницы, – возразила Перси, – но мне важно было узнать, что он умер не зря. Погиб, защищая женщину.

Я была с ней согласна. Сложив бумаги обратно в папку, я потянулась к Флоре.

– Ты опоздаешь.

Взглянув на часы, Перси недовольно рыкнула.

Пока она носилась по дому, собирая рюкзак, я снова стала тереть пуговицу.

– Определенно, это слово «семья».

Перси подбежала ко мне и взглянула на пуговицу через мое плечо.

– Точно. А вот это – «обретешь».

– Да, а тут что? «Или…»? «Иди…»? В самом конце, кажется, сказано: «выбирай любовь».

– Да, мне тоже так показалось, – подтвердила она, кивнув.

Флора зевнула. Очевидно, наши попытки расшифровать послание Пуговичного дерева ее утомили. Из-под слоя грязи проглядывали и очертания других букв, но разобрать их пока не получалось. Сообразив, что на все это уйдет больше времени, чем я думала, я решила сменить тактику. Окунула уголок тряпки в уксус, выжала и завернула пуговицу в него.

– Пусть полежит немного. Так грязь растворится, а само дерево не пострадает.

Перси забросила рюкзак на плечо.

– Напишешь мне, что там сказано?

– Во время занятий нельзя переписываться.

– Вредина, – буркнула она и схватила ключи от машины.

Я рассмеялась, и в ту же минуту у меня зазвонил телефон.

– Это Шеп.

Перси замерла.

Внезапно осознав, что не хочу знать, для чего он звонит, я все же заставила себя ответить. Разговор получился короткий, и уже через минуту я дала отбой.

– Пришли результаты анализов.

– И Флора не моя дочь. Я и так это знала. Они только зря потратили время.

– Вообще-то он сказал, что результаты ему хотелось бы обсудить с нами лично. И что заедет к нам в десять.

Глаза цвета виски сердито вспыхнули.

– Это просто нелепо. Флора не моя дочь. Неужели мне из-за этой чепухи придется пропустить занятия? – Отшвырнув ключи, Перси бросилась к лестнице.

Сердце мое подскочило к самому горлу.

– Может, Флора и не твоя дочь, но это не значит, что ты не имеешь отношения к ее рождению.

Ухватившись одной рукой за перила, она обернулась.

– На что это ты намекаешь, Блу?

– По-моему, ты отлично понимаешь, на что я намекаю, Перси. В последнее время ты постоянно где-то бродила по ночам и бесконечно болтала с кем-то по телефону. Я-то думала, у тебя тайный бойфренд. Но теперь мне кажется, что общалась ты вовсе не с парнем, так ведь? Я волнуюсь. Волнуюсь за тебя .